Прямо в степи проволочное ограждение обрывалось проходной,на которой полоскался выцветший транспарант: "ДобропожаловатьвЛенинск!" Через проходную туда-сюда сновали жители города и иностранныежурналисты. Журналистов пропускали беспрепятственно, местных тщательно обыскивали.
Сюрприз не смутил агента. Он уже понял, что задание будетсовсемне таким легким, как ему казалось вначале. Привязав верблюда к заграждениюи проклиная русско-казахскую географию, он смело вошел в проходную и спросил стоявшего там солдата взеленойформе,чем-тонеуловимонапоминавшего японца, где здесь "Буран".
Слово "Буран" произвело волшебное действие - правда,несовсемто, которого ожидал агент. В мгновение ока он оказался прижатымкстенке,и десятки рук шарили по его карманам, вытаскивая уникальноеснаряжение.От неожиданности агент потерял осторожность и произнес пару крепких выражений народномязыке.Грубейшаяошибка,недостойнаядажеразведчика развивающейся страны, в этот раз помогла-хваткамоментальноослабла, снаряжение вернулось в карманы, он был причесан, вычищен, поглажен идаже побрит.
- Извините, пожалуйста! - сказал солдат-японец начистоманглийском языке со слабо уловимым - видимо ирландским -акцентом.-Выбысразу сказали, что иностранец. Сами понимаете, служба. Бдительность должна быть! - он важно поднял палец. -А"Буран"...-онподробнообъяснил,где находится"Буран",всучилагентупачкусоветскихгазетипригласил заходить еще.
- Спасибо, непременно, - ответил агент, наслаждаясьмузыкойродного языка.
Он повернулся и, взвалив рюкзак за спину бодро зашагал в степь.
Когда онскрылсязагоризонтом,верблюд,стоявшийупроходной, перекусил веревку, сдул горбы, поднялся на задние ногиисбросилшкуру. Отряхнув сверкающую форму, майор Пронин вошел в будку проходной и,кивнув вскочившему по стойке "смирно" солдату-казаху, взял трубку телефона.
Когда из-за горизонтаподнялисьмогучиециклопическиесооружения, агент сразу понял, что он уцели.Однако,прошлоещенемаловремени, прежде, чем он различил внутриажурныхметаллическихсплетенийконтуры ракеты и корабля, а различив, поразился их неописуемой красоте и гармонии. Сердце агента учащенно забилось: приближался главный этап задания.
У заграждения, охраняемого суровыми солдатами-первогодками, толпились иностранные корреспонденты. Дальшеих,несмотрянавсеихязыки,не пускали. Агент отошел в сторонку, развернул советскиегазеты,подаренные солдатом-японцем, и через четверть часа зналвсесамыестрашныетайны: дату и время старта, параметры орбиты и даже фамилию главного конструктора (последняя, впрочем, была ему совершенно ни к чему).Потом,укрывшисьв бункере, и подождав, пока рассеется толпа журналистов, достализкармана солдатскую форму. Солдаты оцепления, увидев выходящего из бункера грозного "деда", вытянулись и завибрировали. Цыкнув нанихдляострастки,агент прошел к ракете и стал подниматься по лестнице (лифт не работал) на башню. Но добраться до корабля ему так и не удалось. Едва он миновал дваажурных пролета, как башня вздрогнула всем своим многотонным металлическим телом и быстро поехала в сторону. Проклиная вездесущую автоматику, агент перебежал на другую башню, выбрав на этот раз неподвижную.
Здесь его ждала новая проблема.Трапбылотведен,имеждулюком корабля и башней зияла тридцатиметровая пропасть.Агентпопробовалбыло привести трап в движение, но обнаружил, что тот намертво приварен к башне. "Оно и понятно - беспилотный полет!" - подумал агент. Тяжело вздохнув,он поднялся еще выше и полез по единственной ажурной ферме, еще прикрепленной к ракете.