До вечера Мила ходила сама не своя, продумывая ход-подход к объекту своей цели. А в конце рабочего дня, в этом таилась изюминка задуманной операции, когда морагентщики убывали в гостиницу и по ресторанам, она набрала номер каюты второго помощника.
Удивлённому Антону Мила, представившись, предложила зайти к ней в амбулаторию для сверки данных по вакцинациям в его медпаспорте. Антон зашёл в амбулаторию и увидел молодую чернявую девушку семитской внешности со стройными, загорелыми ножками под коротким, белым халатиком. До двадцати пяти лет все украинки смешение азиатской, польской, венгерской и, естественно, еврейской крови загляденье! Глаза крупные, губы смачные и повна пазуха цицьок! Однако, свежий воздух на поле, сало, галушки та «домашня ковбаса» к тридцати меняют их до неузнаваемости: 130х130х130! (Грудь талия бёдра).
Мила, после сверки всех реквизитов в санпаспорте моряка, обратила внимание Антона, что у него, якобы, не совсем ясно прописана дата вакцинации от холеры! (Дата была написана «врачебным почерком», но вполне ясно!) Антон возразил: «За истекший год я побывал в четырёх странах Европы и нигде претензий не было. А в прошлом месяце я двадцать дней проживал в отеле Хоспиц в Турку, в Финляндии, мы там принимали судно для Таллина, и ко мне тоже претензий от карантинной службы не возникало!»
Мила на три минуты утратила дар речи: перед ней сидел живьём красивый парень, который почти месяц жил в гостинице, в «проклятом, загнивающем», и мог там ХОДИТЬ ПО МАГАЗИНАМ! И даже делать покупки! Фантастика! Неужели такое возможно в нашей стране?
Рабочий день уже закончился. А давайте зайдём ко мне в каюту на «рюмку чаю» с шоколадом? На посошок, перед городом? нахально предложил Антон.