Однако это были слова. Коннард мог ворчать сколько угодно, но эта парочка- профессионалы и ошибок, за которые их можно притянуть к закону, не совершают. Эти двое Ukrainiens не зря получали деньги у своего босса.
Босса звали Sombre, то есть Темный, но на него в криминальной полиции Марселя не имелось почти ничего. Да и сама эта кличка выскочила почти случайно, когда пьяный домушник Биенренж начал бахвалиться в участке во время облавы, что лично знаком с Темным, и Травма выпустит всем фликам за него кишки.
Кишки выпустили ему, в камере, на следующую же ночь. Как и кому удался этот трюк, зарезать арестованного в закрытой камере хорошо охраняемого блока предварительного заключения, выяснить так и не удалось. У мафии длинные руки
Он дал им десять минут. Пусть закажут и выпьют по первой
Точно через десять минут Коннард, пыхтя, выбрался из-за руля. Несмотря на жесткую диету он был толст и рыхл, и его бледная кожа казалась тонкой, как выветрившийся пергамент.
Пройдя два шага, Коннард опять выругался. Очки с затемнёнными линзами остались под лобовым стеклом.
Пришлось вернуться. Ирена всегда напоминала ему беречь глаза, особенно на ярком солнце. Это было логично, правый глаз наполовину не видел, поражённый глаукомой, в левом врачи вставили пластиковую линзу взамен хрусталика, уничтоженного катарактой.
Он чувствовал себя старым и больным, а преступники становились все моложе и шустрее.
Кроме смешной парочки, засевшей за стойкой, за столиком у входа скучал одинокий едок. Перед ним стояла рюмка перно и тарелочка с прямоугольным куском мороженого, да ещё и с кремом впридачу. У едока было лицо человека, которому противопоказано сладкое, настолько кисло и опасливо тот заглядывал в тарелочку.
За стойкой суетился брюнет средних лет, в колпаке, бородке и фартуке. Он споро разливал какой-то напиток в два бокала.
Травматолог и Святоша с комфортом расположились у стойки.
Перед каждым уже стояло по большой тарелке, полной всякой всячины, две здоровенные котлеты, одна побольше, почти красная, другая поменьше, коричневая; жареный рис, куча салата вперемешку с кусочками помидор и кубиками сыра, треугольный пирожок с начинкой и плашка с красной пастой.
Святоша вгрызся в свой пирожок, а Травматолог присматривался к большей котлете, изготовив нож и вилку.
Моя пища есть творить волю Пославшего Меня и совершить дело Его донеслось сквозь тесто.
В помещении пахло пряностями, печёным хлебом и кофе.
Травма замахнулся ножом и оглянулся на звук двери.
Черт, сказал он, кладя инструменты. Венал.
Святоше не надо было объяснять, кто такой Венал, поэтому оборачиваться он не стал и продолжил увлекательное занятие, пирожок хрустел просто упоительно.
Коннард, которого Травма обозвал по известной в марсельских криминальных кругах кличке Венал, приблизился к парочке, пару секунд обозревал ссутулившиеся под суровым оком закона спины, а потом ласково обнял обоих за плечи.
Ну что, бастардо, спросил он. Что поделываете?
Обедаем, буркнул Святоша сквозь пирожок.
Инспектор наклонился и принюхался.
Как вы можете это жрать? громко спросил он.
Это что значит? мгновенно вспыхнул горец за стойкой. Ты почему
Заткнись, прервал его Травматолог. Он полицейский. Ему можно.
Человек в фартуке потух, так же быстро, как и вспыхнул.
Да я что, я ничего. Как вы насчёт перекусить? Делишес! Мясо ягнёнка, с молодой спаржей! Заведение угощает
Жри сам, -невежливо ответил Коннард и, как кукол, развернул партнёров к себе.
Как делишки у Тёмного? спросил он.
Не знаем никакого Тёмного, хором, как в школе, ответили Травматолог и Святоша.
Это понятно, сказал инспектор и больно ткнул пальцем Святоше под солнечное сплетение.-
А куда вы ездили? На воды, в санаторий?
Именно так, тихо сказал Святоша, сморщившись. У меня это печень больная.
Будет, -пообещал полицейский тоном лечащего врача. Если будешь жрать подобный мусор.
Тем же пальцем он указал на тарелку со специалитетом закусочной.
А вы не поделитесь своей диетой? нахально спросил Травматолог и тут же получил короткий профессиональный удар кулаком в то же место, которым секундой раньше пострадал коллега.
Со стороны могло показаться, что друзья шутят или обсуждают игру Олимпика, приятельски похлопывая друг друга по разным местам. Но Травматолог издал что-то типа «ххы», согнулся пастушьим рожком, и вроде даже застонал.