А кто эта Петлюра? поинтересовался Голощёкин.
Этот! поправил Свердлов.
Какая? не понял Голощёкин.
«Какой», а не «какая»! с нажимом уточнил Свердлов. Шутки ты перестал шутить и понимать, друг мой Шая, товарищ ты мой Филипп! Петлюра ярко выраженного мужского пола очень большой и махровый антисемит. У него большая банда, и он всех наших вешает на деревьях. На каждом дереве в Киеве у него висят евреи. Как груши. Ну и большевиков тоже немножко вешает. Только не на деревьях. На церковных воротах.
Так. Понятно. Хохол. Салоед. А что за Махна? Это уж точно баба? Что-то я недавно слышал за неё. А это не наша Шейва Соломониах из Одессы Сонка Золотая Ручка? Не отвечай: я сам сейчас догадаюсь. Наверное, у неё эта штука очень мохнатая, потому и Махной прозвали. Правильно? захохотал Голощёкин.
И с чего ты взял? С какого потолка?
Я таки за дедуктивный метод много читал и его много учил. Правильно я сказал?
Свердлов шутку не принял.
Махно ещё хуже Петлюры. Хуже зверя. Убийца невиданный. В мире такого не было. В крови по шею. А кто он никто сказать не может: не то мужик, не то баба. А может, то и другое сразу Его не только наши ненавидят, но и гои и кацапы, и хохлы. Не говоря уже за большевиков. Объявил себя крестьянским вождём. Вроде Стеньки Разина. И все ж таки эта Махна с Петлюрой вместе ничего хорошего, но и плохого не так чтоб очень много. Тут у нас в Москве обнаружилась похужее тенденция: Антанта хочет заставить нас думать за войну и принудить разорвать и ликвидировать насовсем мир с немцем. И там уже решили: если так у них не получится, чтоб нас добровольно заставить, тогда хочут свергать наше рабоче-крестьянское правительство
Голощёкин слушал чрезвычайно внимательно.
Да дела! наконец, произнёс он. И шо теперь?
А пока нишо! дружески передразнил партийного товарища Свердлов. Это только пока не сильно точные сведения они от разных дружественных сфер. От наших людей в их правительствах. А что нам надо особенно ожидать и об чём на самом деле нам думать, мы с тобой узнаем через он посмотрел на кабинетные часы в углу. Уже через одну-пару минут буквально.
Ждёшь кого? Или что?
Сейчас будет рав Якоб Шифф.
Голощёкин даже из кресла выбрался от изумления.
Сам? Из Америки? Таки в собственной персоне?
Собственной, подтвердил Свердлов.
Ты не очень много шутишь?
Не совсем собственной персоной, уточнил Свердлов. Он здесь как представитель американской ассоциации трудящихся организаций для помощи советской власти, а не как рав Шифф или большой банкир Америки.
Он снова надрывно и мучительно закашлялся до слез.
Да, задыхаясь, продолжил Свердлов. Нужно об хорошем воздухе подумать он затих и мечтательно прищурился. Поехать в наши края, походить по лесу. Искупаться в озере
Ой-вей! возразил Голощёкин. Какой купаться в озере? К твоему кашлю как раз ещё простуды не хватает. Тебе не будет сильно слишком очень много? Нет, Яков, надо тебе на другой воде поплавать в Женеве или в Бадене, там, говорят, хорошие водные озёра, купайся с утра до вечера.
Свердлов усмехнулся:
«На воды ехать лечиться», а не купаться так говорят. Вернее, говорили. Аристократы говорили. Это значит, там, в Женеве или в Бадене, курорт проходить, воду сырую из минерального фонтана пить, а не плавать в нем. Хорошо бы Но не получится. Ленин скажет: «Замашки эксплуататорского класса» Не даст денег.
Ленин про то пусть помолчит! Кто ему самому денег даст!.. Про что там он скажет мы ему научим правильно сказать. Найдёт твой Ленин на тебя и денег, и воду хорошую минеральную, а не сырую! заявил Голощёкин. Обратно ж, он кто такой? Сегодня начальник нашей партии, но не на всю жизнь! Он таки у нас должен запомнить, что ты по государственному чину по закону, а не партийному уставу выше любого Ленина. Он только начальник правительства, а ты начальник всех начальников глава советской, единственной пока в мире рабоче-крестьянской республики. А может, в очень скором времени вопше будешь президентом мировой пролетарской республики Эксплуататоры ему не нравятся, говоришь? Мне тоже они не нравятся. Никому не нравятся. Они покатались в своё время по курортам и минеральным фонтанам. Теперь наша очередь.