Утро после бала
«Не надо мне завидовать, папА.
У Вас такого половина царства.
Вы ж знаете, любовь порой слепА.
Нет от любви у докторов лекарства.
Ну что Вам безразмерное бельё,
Когда у ножки номер тридцать третий.
Ведь чувства главное. Поймите, ё моё.
Важней всего, что есть Она на свете.
Нашлась моя Богиня красоты.
Я окрылён. Я счастлив. Я летаю!»
«Скажи мне, принц, её прокормишь ты?
У нас казна давным-давно пустая».
Женское коварство
Всемирный женский заговор раскрыт,
И обвинения с мужчины сняты сразу!
Наглядно о коварстве говорит
Опущенная крышка унитаза.
Главное здоровье
Все неприятности от черта, не от Бога.
И суета, и вечная дорога.
Но как сказал бердИчевский еврей:
«Сварливая жена страшней намного!»
Выходит наших жён готовит черт.
И раз горчит слегка семейный торт,
Нам нечего бояться диабета,
Когда есть узаконенный «эскорт».
Тебе плевать, но я же протестую!
Мне нравится, что ты молчишь,
что, словно, не со мной.
Не слышишь голос мой и речь мою простую.
Весь горизонт закрыл прекрасный образ твой.
Тебе плевать, но я же протестую!
Нет, ты прекрасна. В этом спору нет.
Ты грациозна, как в стихах Хафиза.
И я бы любовался сотню лет,
Но ты закрыла жй телевизор.
Созерцание с сочувствием
Недавно я отправился в народ.
Не то, что мне уж так уж было скучно,
А просто изменил подход научный.
Душа в восторге крикнула: «Вперёд!»
Короче, я отправился туда,
Где жизнь кипит, где люди веселятся.
Где всё равно, кутить или влюбляться.
Где всякая условность ерунда.
Так, праздно дефилируя в толпе,
Забрёл я в королевство шмоток «Зара».
Всё в зеркалах, солидно, без «базара».
И продавщицы Фиры не глупей.
Вот только не подумайте, что мне
Есть дело до моделей и фасонов.
Я не из шестицветных фармазонов.
Забавно жизнь понаблюдать извне.
Расположившись прямо у двери,
Как ржавый кнехт у старого причала,
Я лицезрел пикантное начало
Процесса «Если нравится, бери».
И повторялось всё один в один.
Сначала три экскурсии по залам,
Потом стандартное: «Я вовсе не устала».
И под конец: «Не можешь, посиди!»
У наших женщин тактика быка:
Измотанный противник не вояка.
Пощады просит сломленный бедняга,
И тянется к бумажнику рука.
Закончив созерцательный процесс,
Я сделал шаг решительный на волю.
Как вдруг лицо, истоптанное болью,
Явило неподдельный интерес.