Евгений Евзельман - Оптимизация пессимизма

Однако, ветрено. Но это не причина,
Чтоб отказаться выйти подышать.
Иду, пинаю
             Слышу вдруг: «Мужчина,
Не узнаёте? Это я, душа.
Конечно Ваша. Ну а как иначе?
Есть кто-нибудь на улице ещё?
Здесь только я и Вы. А это значит,
Нам с Вами греться под одним плащом.

Тем более, что вариантов нету.
Не Вами и не мной заведено
Бродить на пару вдоль по белу свету.
Мы с Вами это целое одно.
Я это Вы, хотя и бестелесна.
Вы это я в плаще и без зонта.
Из-за меня Вам в кабинете тесно.
Я из-за Вас, как рана без бинта.

И маяться мы, вероятно, будем
До той поры, когда нас разлучат.
Нет, что Вы. Разлучат не люди.
Нас по веленью Свыше разлучат.

И слабо верится в объединенье снова.
Реинкарнация  такая ерунда.
Зато совместно сказанное слово
Нас точно возродит. Вопрос: «Когда?»

Я в комнате из тысячи зеркал
Души нетленной силуэт искал,
Наивно веря в тайну зазеркалья.
Но что нашёл я? Глупости оскал.
Из темноты мне кто-то строил рожи.
Он, как близнец, был на меня похожим.
Шалил, но за черту не заступал.
Смешной, нелепый, ветреный чуть-чуть.
Хотелось его хлопнуть по плечу,
Сказав: «Дружище, выключи балбеса.
Зачем тушить погасшую свечу?»
Вдруг перестав кривляться, он исчез,
Лишив меня и таинств, и чудес.
Он знал, что без него мне не увидеть
Души. Она и Бог, она и бес.

Я вопрос задаю себе снова и снова:
«Почему о душе у Хайяма ни слова?»
Не поверю, не мог Нишапури не знать,
Что душа всего сущего в мире основа!

По веленью души разжигаю камин.
Отражает картинку хрустальный графин.
Никого кроме нас в полумраке гостиной.
Этот вечер дарован нам Богом самим!

В этот вечер желаю тебе подарить
Те слова, без которых нельзя говорить
О любви и о том, что мне кажется важным.
Без которых нельзя в счастье дверь отворить.

Тебе станет известен мой главный секрет.
И, увидев моими глазами рассвет,
Ты узнаёшь, что это же ты  вдохновенье,
Из которого рифмы черпает поэт.

Для души это таинство словно магнит.
Ощутившего раз постоянно манит
Поднебесье. И можно Пегасом крылатым
Взмыть туда, где поэзию Муза хранит.

Позволь и мне, прекрасная Сапфо.
Пока молчит Алкей, вся эта сцена,
Она моя. Я буду говорить
О том, что дорого,
Что сердце мне тревожит.
Я, как и ты, о таинстве любви
Узнал от несравненной Афродиты.
Она явила мне твои черты,
Божественно-прекрасные ланиты.
Я ослеплён твоею красотой
И голосом твоим, что слаще мёда.
Мужчина  раб, ведь женская природа
Нас призывает жертвовать собой.
Сапфо, я верю, стало быть  люблю!
И беззащитен, как новорожденный.
Я, красотой твоею побеждённый,
Лишь о тебе единственной пою.
А ты? Сапфо, ты холодна, как лёд.
Тогда зачем ты молишь Афродиту
Мою гордыню превратить в стихи,
Пасть на колени нынче пред тобою,
И днём и ночью пламенной строфою
Просить тебя принять мою любовь?
Ну что же ты молчишь?
Теперь,
Когда ты получила, что желала,
Уж лучше смерть от твоего кинжала,
Чем равнодушный взгляд. Я снова пред тобой.
Сапфо, прошу, один лишь тёплый взгляд
Без алчности, без хитрости, без злобы.
Прекрасная, так дай же повод, чтобы
Мне вновь поверить в искренность любви.
Чтобы во имя истинного чувства
Боготворить создание небес.
О, женщина! Ты  Бог!
А может бес?

Мне писать о любви помогает Луна.
И нежна, и всегда романтична она.
Я смотрю на неё и без слов понимаю,
Этот шарм в одночасье лишит меня сна.
Да и разве уснёшь, когда радуга чувств
Будоражит меня целым миром искусств.
Тишина позволяет мечте проявиться,
А Луна интригует молчанием уст.
Очарованный таинством, еле дыша,
Ощущаю, как в небо стремится душа,
Чтобы вновь обрести состояние полёта,
Чтобы вновь целый космос в объятьях держать.
Понимая, Луна улыбается мне.
Знать сюжетом поэмы довольна вполне.
Я в восторге от действа, поскольку случилось
Это всё наяву, а не в сказочном сне.