Вполне, прозвучал тот же голос, что разрешил демонстрацию доказательств. Но если точно, мы скорее не возражаем. И требуем убрать эту радужную пакость отсюда.
Она сейчас сама отсюда уберётся, ехидно ухмыльнулся демонстратор, и, вытащив из кармана шёлковый мешок, упаковал в него пышную копну золотых волос. И насовсем, он швырнул эту ношу в руки так раздражавшему собрание гостю, тот подобострастно поклонился с премерзкой улыбочкой и засеменил вверх по лестнице. Вслед за ним двинулся слащавый сноб с мешком, в котором как будто были деньги, которых, впрочем, не видел никто из собравшихся. Поднявшись наверху в тишине аристократы высокомерно усмехались, но молча, розенриттеры швыряли по сторонам хмурые взгляды радужный пришелец обернулся, остановившись, и сделал какой-то издевательский жест ладонью, указывая куда-то вверх и в сторону одновременно:
Да здравствует мировая революция, ура! Наше вам с кисточкой! За демократию! проверещал он, будто пародируя неких ораторов.
Каждый из солдат удачи, как один, молча побелел от гнева после такого оскорбления. Однако тут же случилось нечто, что очень обескуражило развесёлого пародиста и заставило его не только испуганно заозираться по сторонам, но и вприпрыжку ретироваться прочь вместе со своим спутником, напугавшимся ничуть не меньше. Райнхард, пытаясь уцелеть после невиданного ещё унижения, непроизвольно отжался от пола на скованных руках, и крикнул столь громко и таким густым голосом, что эхо подхватило этот крик и сделало его на редкость зловещим:
Революция это смерть, и в первую очередь твоя! и засмеялся нехорошим смехом, снова рухнув на пол.
Эта вспышка далась ему тяжело, да и смех в итоге превратился чуть ли не в рыдания, но он хотя бы понимал, что ещё может наносить удары врагам. Во всём теле было ужасное ощущение будто его насквозь проткнули копьём шириной в руку, да ещё наискось но силы неподвижно лежать уже нашлись. Он даже смог состроить надменную мину, пользуясь снова манерой закрывать глаза.
Чистая работа! с восхищением проговорил первым пришедший в себя Бергер. Эй ты, надутый индюк, дай-ка сюда ключики от чулана, а то заважничал ты, смотрю, уже, а деньги отчего-то не у тебя, хе-хе
Судя по всему, ответа не последовало а ключи просто полетели в сторону требовавшего, жалобно звякнув у того в ладони. На полсекунды но вполне заметно для всех мигнуло освещение. «Чёрт, гроза же, откуда она, закат ясным был», негромко проговорил кто-то, причём не очень ясно, из какой группы людей. Райнхард услышал это ему показалось, что на него дохнуло свежим, нежным ветерком. Возможно, в последний раз уже в этой жизни. Внутри что-то твёрдое мгновенно растаяло и исчезло. Хотя было по-прежнему муторно и тяжело, появилось желание подняться. Как ни странно, он смог почти сесть на полу, упираясь скованными руками, и поднять голову вверх. По лбу и вискам как будто ласково прошлась чья-то грубоватая ладонь, и Райнхард открыл глаза, уставившись вверх. Он не увидел ничего, кроме яркого луча белого света, но этот свет не резал глаза. И сам не понял, что и как сказал прежде, чем утонул в белом потоке, потеряв сознание.
Кайзер Рудольф, папа, забери меня отсюда! услышали присутствующие полувздох-полустон, перемешанный со слезами. Я не против умереть за империю, но так не хочу, и обмякшее тело очень медленно, как всем показалось, и уже совершенно беспомощно рухнуло на пол спиной. Голова пару раз вздрогнула от инерции падения, и взорам присутствующих стало хорошо видно, что вокруг глаз пленника разрослась нехорошая чернота, особенно хорошо было видно, как на взмокшем лбу прилипли рассыпавшиеся пряди от чёлки, и что порядком покусанные губы уже белее мела.
Чёрт бы побрал все долбаные заморочки аристократов! взревел диким зверем Бергер и кинулся к безжизненному телу. Если он сейчас умрёт на месте, всех сам положу, лично! презлобно добавил он, на ходу шаря в карманах своей куртки.
Но даже ему пришлось возиться не одну минуту, пытаясь применить все экстренные иголки на такой случай, а результат его усилий не спешил проявляться. Более того, раздался столь сильный и страшный удар грома, что мощнейшая вибрация не только проникла на этаж, но заставила затрястись всё, что можно. Это сильно напугало группу аристократов. Какой-то пожилой экземпляр, дабы отвлечься от тремора конечностей, рассудительно заметил: