Я посижу чуть-чуть с закрытыми глазами, попросил Бережной. Очки от солнца не взял, а оно вон как распогодилось слепит.
Посиди, чё ж не посидеть, согласился фельдшер, про себя посмеиваясь: «Вот ведь слабак Одно слово городской».
5
Студенты, как пьяные муравьи, расползались после обеда кто в барак, кто прогуляться, кто за баню покурить. Про курево Горобова знала наверняка, но молчала, как армейский старшина. Заметив на поле гружёную телегу, она задержалась за углом. Шандобаев, взяв лошадь под уздцы, щурился от яркого света, ласково поглаживая круп каурой кобылы. Старая, с широкими, натруженными бабками, когда-то рыжая, а теперь с просветами от вытертой шерсти, она издалека казалась пёстрой.
Хороший коняшка, хороший, приговаривал Серик, добавляя для лошади что-то по-казахски.
Ты зачэм с ней на своём языке разговариваешь? Она тебя никак нэ понимает, Армен, пропускавший через пальцы гриву лошади, засмеялся.
Шандобаев даже обиделся:
Э, какой бальшой, Армен, а какой гылупый. Как не панимает? Каниешна панимает. Она же моя, казахской породы, букву «х» Серик произносил по-своему, через «к».
Да, ладно, Серик джан, не гони, засомневался кавказец беззлобно. Не бывает казахской породы.
Серик аж крутанулся на месте:
Как эта не бывает? Каниешна бывает. И казахская, и башкирская, и монгольская.
А кавказская бывает? Армен понял, что друг, акцент которого от возбуждения усилился, не врёт, но смотрел пытливо.
Зашем не бывает, каниешна бывает! И кыргыская бывает. И кабардинская бывает. Ты же из Кабардино-Балкарии? Не знаешь?
Слышал, ответил Армен, радуясь, что друг вспомнил про его край. Там действительно любили и славили скакунов.
Толко тывой и мой лошад это горный порода, рысак. У них ноги такая тонкая-тонкая. И спина вот так торчит, Серик провёл по крупу вниз, как срезал. А волос такой мягкий, как шиолк, зынаешь? не дожидаясь ответа, Серик продолжал, мечтательно смотря вдаль и гладя лошадь отрывистыми движениями: Как у моего Берика. Он у меня чистокровная сыкакун Рыжий. Серик помолчал, затем добавил: Пошти.
Почти рыжий или почти чистокровный? Армен снова смеялся и снова беззлобно. С казахом он вёл себя, как с младшим братом, которому всегда нужна помощь. Вот и здесь Малкумов оказался не от нечего делать, а чтобы разделить компанию. Все убежали после еды отдыхать, и дела никому нет до того, что мешки не считаны. А пока они не считаны, Матвей отказывается их везти в Астапово. Одному Серику это надо, что ли?
Казах, не обращая внимания на добрый взгляд Армена, обидчиво покачал головой:
А, да шито ты понимаешь? Моя Берик лучший верховой кон. Он насытыящий арабский жеребес, обида была недолгой, и парень снова оживился: Алытай зынаешь? Барнаул? Вот. Там его мама и папа жил. А потом кы нам пыриехал. У нас во Прунзе есть маленький конзавод.
А это что за порода? Армен понял, что если не оторвать Серика от воспоминаний, то загрустит наездник к вечеру, а то и начнёт хандрить.
Этот хароший лошад. Он верховой был. Видишь какой крепкий капыта? Холка дылинный. Ноги сильный, жилы такие ух!
Да какие там жилы: коленки, как у нашей тёти Ани в общежитии на проходной толстые и больные, Малкумов ощупал бабки кобылы.
Ты тошно гылупый-гылупый, бырат Арымен, обиделся Серик, следя, не больно ли Марусе, и даже брови свёл, что делал крайне редко. Эта лошад был ошен силный, когыда молодой. Тележка возил, наездник возил. А теперь картошка возит. Бедыный.
Кстати, о картошке. Пора уже везти её, пока нас Сильвестр Герасимович, он же Сталлоне, как Му-Му не утопил, Армен засмеялся, не замечая наблюдавшей за ними Горобовой. Поэтому даже вздрогнул от её голоса:
И что вам мешает это сделать, Малкумов?
Армен, быстро развернувшись с не вынутыми из карманов руками, качнулся, потеряв равновесие. Но, увидев, что начальница миролюбива, осклабился:
Бригадиров нэт, Наталья Сергеевна. Ждём, объяснил кавказец без всякой натяжки, улыбаясь, словно речь шла не о работе, а об удовольствии.
Куда они подевались? оглянулась Горобова по сторонам, высматривая среди прогуливающихся по территории парочек Поповича и Зубилину.
Леночка пошла зубы чистить. А Саня ещё ест, пояснил кавказец.
Горобова молча кивнула, удивлённо отметив про себя, что Армен уже успел переодеться: до обеда он был на поле в тяжёлой куртке и коротких шароварах, которые достал парню его одногруппник хоккеист Соснихин ещё до выезда из Малаховки.