А мы с Игнисом видим воинов, посмотрела на принца Брита. Для нас они выходят из-за деревьев, появляются ниоткуда, но
Но пройти их мы не можем, кивнул Игнис. Как ты сказала, Бибера? Пласт тумана поднимается из земли, болота или воды всякий раз, когда мы пытаемся приблизиться к Кируму? А если нам не идти к Кируму?
Подожди, не поняла Брита. Да, нам нужно в Утис, но Кирум мы не минуем.
Кажется, Светлая Пустошь не пускает нас именно к Кируму, ответил Игнис, осматривая не слишком хороший ардуусский меч, который, судя по зазубринам на клинке, вряд ли мог послужить ему долго. Как раз над Кирумом стоят эти дымы на горизонте или мглистые смерчи.
Светлая Пустошь? не поняла Брита.
Хорошо, задумался Игнис. Кто-то не пускает нас к Кируму. Уж больно эта магия не похожа на все, что мне приходилось испытывать в Пустоши. Но кто бы это ни был, нам в Кирум и не надо. Мы уже обходили эту мерзость и с востока, и с запада, везде она. Но переправа ведь не только у Кирума? Уйдем к северо-востоку, до отрогов Балтуту тут едва ли будет полсотни лиг. А потом пойдем не к Кируму, а к Фиденте. Обогнем поганое место. Тем более наши припасы на исходе, мы не можем бесконечно тыкаться в это марево. Доберемся до Фиденты уже завтра к вечеру. Вряд ли кто-нибудь сможет нам помешать. Кажется, сейчас на этой равнине, кроме странного морока, нет ничего. Погань пока иссякла.
А почему нити, которые дал нам Софус, не помогают? не унималась Бибера. Не помогали, когда мы рубились с поганью, не помогают и теперь. Колдун ведь сказал, что Светлая Пустошь будет видеть в нас слуг?
Они побледнели, пробормотал Игнис, рассматривая желтоватую нитку на запястье. Начали бледнеть с первого дня. Я бы не полагался на такую защиту. К тому же мне приходилось видеть, как именно такая нить подчиняла себе. И подчиняла непростого воина, очень непростого.
Так, может, нам снять их? насторожилась Брита.
Подождем, задумался Игнис. Я не знаю, что будет, если мы их снимем. Давайте хотя бы покинем эту равнину, уйдем из Пустоши.
А у нее все еще есть границы? скорчила гримасу Бибера. Мне так кажется, что она раскинулась на всю Анкиду.
И что с того? раздраженно пробурчала Брита. Из металла, что хватит на кубок, можно выковать шлем, но вряд ли он защитит в битве.
А кубок защитит? рассмеялся Игнис.
Несколько кубков, снова скривилась Бибера и спросила: Но кто распоряжается Светлой Пустошью?
Не знаю, ответил Игнис и посмотрел в сторону покинутого Ардууса. Пока не знаю. Поспешим. Скоро начнет вечереть.
Они выбрались на перекресток уже в сумерках. У небольшой часовни сходились пять дорог. Одна из Ардууса, другая из Тимора и Бэдгалдингира, третья из Аббуту. Две дороги уходили на юг одна в Кирум и Фиденту, другая в родной для Игниса Лапис. Принц спешился, ударил кулаком по граничному столбу Ардууса, что торчал недалеко от часовни, оглянулся:
Остановимся здесь. Завтра пойдем по лаписскому тракту, свернем к Фиденте уже у реки.
На мгновение принц закрыл глаза и вспомнил, как почти семь лет назад он вместе с отцом и матерью, с братьями и сестрами, с королевской свитой двигался этой дорогой, приближался к разрешению собственной судьбы.
Энки благословенный, послышался голос Бриты.
Игнис повернул голову. Его спутницы стояли у камня, лежавшего возле начала одной из дорог. Из гранита торчали потемневшие от времени бронзовые рукояти, между ними, как будто выжженная в камне, вилась надпись «Сор Сойга, дакит, благословение Энки, тысяча четыреста девяносто девять».
Вот мы и свиделись, прошептал Игнис и тут же поморщился, словно попытался разогнать накативший не только на древнюю равнину, но и на него морок. В часовне как будто есть дрова и даже немного сена. Разводим костер. Надо растопить снег и напоить лошадей. Судя по отсутствию следов на дороге, пару недель на ней уж точно не было никого. Завтра к вечеру попробуем добраться до переправы. Надо поспешить, да и припасов у нас осталось немного.
Пробуждение оказалось ранним. Но не потому, что солнечные лучи разбудили путников, или мороз подобрался к ним, несмотря на жар от костра и теплые одеяла, хотя неприятный сырой ветер и овевал лица. Накативший ужас заставил открыть глаза Бриту и Игниса. У столба стоял мурс. Лицо его белело бледным пятном, горло перехватывал алый, словно горсть болотной ягоды, шарф или платок. Все остальное длинные волосы, провалы глаз, балахон были черно. Преодолевая оцепенение, Игнис стиснул кулаки, попытался вспомнить заклинание отворота, но призрак уже поблекнул и исчез.