Еще какие, безмятежно ответил Андрей, поворачиваясь на бок и нахально ухмыляясь.
Макс поднял брови в знак презрения к дурному воспитанию анестезиологов и неспешно направился в коридор.
Слушай, вот что с ним не так? Вроде нормальный мужик, опять же с какой-то своей интересной заморочкой Почему его все терпеть не могут?
Егор пожал плечами и снова уставился в окно, но Андрей не унимался:
А что это за книга, с которой ты к нему пристал? Или просто замаскировался?
Да так, неопределенно сказал Егор. У отца первый том нашел, а второго нет.
Да ты что?! У Николая Сергеевича?! Детектив? Да он же отродясь их в руки не брал! Даже я и то раз пять слышал все, что он имел сказать по поводу современной литературы вообще и детективов в частности. Откуда у него?..
Вот я и пытаюсь понять, Егор надеялся, что Андрей, знавший его очень неплохо, распознает в его голосе интонацию «Давай на этом остановимся». Андрей бросил на Егора быстрый внимательный взгляд и сменил тему:
Так как насчет места заведующего? Или ты против?
Да я вообще-то не против. Только специально для этого ничего делать не буду. Назначат хорошо, не назначат геморроя меньше.
В коридоре зашумели и забегали: видимо, пришел заведующий, и настала пора всем вспомнить о своих профессиональных обязанностях. Пока будет обход, Андрей загрузит больного: они любили работать вместе, и сегодня им предстояла резекция желудка у сорокалетнего здоровенного мужика с мускулатурой Тарзана операция не самая простая и не самая быстрая. Не повезло мужику: в сорок лет неоперабельная язва. Потом всю оставшуюся жизнь есть каждые два часа причем редкостную гадость. Егор сам не переносил паровую пищу и страстно сочувствовал тем, для кого такая еда была единственно пригодной для выживания.
День пронесся, как трамвай по обледеневшим рельсам без пауз, особых неожиданностей и возможности задуматься. Оказавшись снова в ординаторской только после трех часов дня, Егор подосадовал, что нельзя работать часов по двадцать в сутки: может, все как-нибудь само бы и рассосалось. Да уж, завотделением можно понять: медицина катастроф это вещь. Особо не раздумаешься, поскольку не хватит ни сил, ни времени.
А у них в абдоминальном отделении ничего рассасываться не собиралось: в кармане зеленой хирургической робы Егора осторожно похрустывал листок с омерзительной схемой. Егор какое-то время покачался на носках у окна, потом глянул в список телефонов института, висевший на одной кнопке на дверце шкафа, нашел там телефон знакомого рентгенолога, еще немного помедлил и набрал номер:
Костя? Привет. Егор Силаков из хирургии. Ты занят? Можно к тебе на пару минут заскочить? Да так, мелочь. Вопрос один имеется. Отлично, бегу.
Он спустился на два этажа и нашел рентгенолога Костю Васильева сидящим в своем полутемном кабинете и яростно строчащим заключения. На негатоскопе светился очередной снимок, на который Костя даже не пытался поглядывать. Да, собственно говоря, смотреть было и незачем: с одного взгляда ясно: оригинал не жилец. Запущенная эмфизема. Несколько месяцев, и то не факт.
Сейчас, погоди секундочку, пробормотал Костя, дописывая последнюю строчку. Потом размашисто расписался, отпихнул от себя смертельный диагноз и крутнулся на табуретке в сторону Егора.
Давай, говори, чего пришел. Ты обещал не больше пары минут, помнишь? У меня еще вон Сам видишь. А я домой хочу.
Да у меня тут такое дело странное. Ты вон у нас за свинцовым экраном работаешь, должен про всякие излучения знать Так вот мне интересно: есть такие излучения, которые могут каким-то запланированным образом воздействовать на человеческий мозг?
У-у, и ты туда же, Брут
Куда именно? не понял Егор.
Так с этим уж сколько лет все носятся! Только это, скорее всего, туфта полная. Может, конечно, и не туфта, только в этом случае никто все равно никогда ничего не узнает, пока чьи-нибудь спецслужбы его не используют. Впрочем, как раз тогда точно никто ничего не узнает.
Да погоди ты со спецслужбами поморщился, как от зубной боли, Егор. Я не про то. Меня с чисто медицинского боку это интересует.
Иди ты?! И с какого же это медицинского боку излучения, воздействующие на мозг, используются в абдоминальной эндохирургии? полюбопытствовал Костя, заправляя в негатоскоп новый снимок.