Спешит на автобус фрау Келлер преподавательница Лени. Она не замечает нерадивую студентку. Фрау Келлер всегда опаздывает. Вот и сейчас бежит что есть духу, придерживая зачем-то живот. Сумочка, до смехотворного маленькая в сравнении с просторной фигурой женщины, болтается на боку. Эта преподавательница в общем вполне милая дама; ей просто не повезло, что Лени посещает (точнее, не посещает) её уроки.
Я не люблю английскую литературу, фрау Келлер, зато я люблю Шекспира, которого вы читаете без всякого чувства восхищения, без всякого сознания его совершенного существа. Если бы вы только слышали, как читает Леон! Как он становится каждым персонажем в отдельности и целым хором. О, если бы вы знали, какую дрожь, какой несравнимый ни с чем трепет может вызывать Шекспир, фрау Келлер!
Едва фрау Келлер успевает перебежать дорогу наперерез вовсю сигналящим автомобилям, её сумочку срывает удалой подросток, как будто поджидавший здесь, на остановке, автобус. Долговязый мальчишка свистит по-разбойничьи появляется его подельник; оба с рёвом уносятся, только их и видели. Фрау Келлер растерянно оглядывается кричать бесполезно. Она беспомощно усаживается на скамейку и в буквальном смысле опускает руки.
Право же, дорогая фрау Келлер, признайтесь, что воровать-то у вас было нечего. Что там? гроши не жалко. А подростки купят пива и шнапса, напьются, пожалуй, вот и вся польза от вашей преподавательской зарплаты.
Лени любит наблюдать за людьми; самое большое наслаждение в этом ощущать, как всё происходящее с ними не имеет к тебе ни малейшего отношения. Их жизнь так далека от твоей жизни; их жилища на другой планете; их мысли, переживания всё это где-то, где нет и никогда не будет тебя.
Там она поворачивает голову туда, откуда доносится детский крик, плачет ребёнок; там она останавливается ненадолго взглядом на суматошной группе: зовут на помощь врача у кого-то, наверное, останавливается сердце; там она снова делает поворот кто-то колотит в дверь и ревёт белугой, чтобы ему открыли, не то он сделает с собой что-нибудь А кто-то в эту минуту совершает обычные дела: выбирает на рынке свежие яйца покрупнее; срезает розы в своём саду; торгует выдержанным вином; смотрит за больным; проказничает и не хочет есть кашу ни за маму, ни за папу; читает молитву; бросается в реку; пишет первое в своей жизни письмо-признание; открывает свою наготу; понимает, что жизнь кончилась / только началась; впервые красит ресницы; в миллионный раз обривает подмышки; нехотя дочитывает скучную книгу; готовит обед в ожидании детей и мужа; поспешно прощается с любовницей и обещает позвонить после праздников; вслушивается в дыхание не рождённого ещё ребёнка; хоронит мечты; садится в самолёт, чтобы через несколько часов очутиться в другой стране; болеет гриппом Тысячи, миллионы, миллиарды людей и каждый занят своим делом. Каждое мгновение. Чтобы однажды произнести: «До той минуты я был совсем другим человеком». И каждый из них не отдаёт себе отчёта, что всё это время «другой» сосуществовал с ним, слившись, растворившись, затаив голос. Всегда, каждую минуту, чтобы однажды вылезти наружу. Они не знают Но Лени это нисколько не трогает. Все эти обычные дела или почти все ей знакомы так или иначе. Все эти дела не волнуют, не бередят душу. Всё это мимо
Внезапно ей становится скучно от наблюдений, и она механически перелистывает страницу, перебирает глазами строчки. «Женщины прочно заняли места мужчин, пишет Petra, и последним в жизни остаются лишь самоубийства, алкоголь и беспорядочные связи». Лени думает о том, насколько они ничего не понимают, эти желтушники. Что они хотят сказать? Будто Леон покончил с собой только потому, что какая-нибудь дура отвергла его, мужчину, и ему не осталось места?.. Лени злится, отшвыривает журнал, торопливо тушит очередную сигарету, вынув её из губ, бросает два жёлтых евро и вскакивает из-за столика.
И вообще, почему самоубийство?.. Мало ли что могло случиться. Леон не оставил бы её одну. Леон не мог оставить её одну. Она шмыгает носом, быстро-быстро моргает и поправляет волосы, выбившиеся из-под заколки. Проклятье, опять забыла причесаться.
Её окликают, но она только морщится. Что вам ещё от меня надо «Ну, Лени! стой же!» Хватают за руку. А, это Пауль. «Тоже прогуливаешь?» спрашивает Лени. «Да не то чтобы обстоятельства» «Ну да, у меня тоже. Надоело учиться, знаешь ли» Пауль меняет тему. Он спрашивает, не может ли он сопровождать Лени в её прогулке по городу. «Это твои обстоятельства, которые помешали сегодня учиться?..» Она ухмыляется, а потом говорит, что юноши её не интересуют. Совсем. И друзья. Нет, она не любит одиночество. Но она не одна. Никогда не одна. И сейчас тоже. И уже отойдя от него, она вдруг оборачивается. «Пауль! Ты хороший парень. Но ничего не выйдет, прости». А он отвечает, что всё-таки позволит себе надеяться