Значит, идём по Дибуновской?
Да. Я жила на этой улице в прошлой жизни.
Если дорожка прямо в центр, будем через три часа.
Надеюсь. Заметил?
Что?
Снег белый.
Трудно не заметить. Ещё бы перестал.
Да. Ваня, как считаешь, если снег перестанет, всё стает и продолжится лето?
Слишком хорошо, чтобы стать правдой.
Значит, зима надолго.
Ядерная зима, Ваня тяжело вздохнул, многие не выживут.
Ладно, ты печаль не разводи. Зачем далеко уходил? Я кивнула на тряпичную сумку, которую парень не выпускал из рук.
Ваня вынул топорик, складной нож, фонарик, упаковку из трёх пальчиковых батареек, два коробка спичек.
О, неплохой улов!
И ещё, он расстегнул молнию на куртке и из потайного кармана достал пачку леденцов, гостинец для любимой.
Славно. А чего-нибудь существенного?
Что в машинах? Орешки, сухарики сам съел. Хотел приберечь, но по штучке, по штучке Топор бы нормальный, а не этот.
Топор? Паркет разбирать топор не нужен. А квартир, где никого, много. И почти везде паркет, меблишка какая-то.
И мы не одни такие умные. Топорик всё-таки оружие. В одной тачке ружьё охотничье, но патронов нема.
Тогда и говорить не о чем. Ну вот, с разговором подошли к Черной речке, Указала пальцем вверх на табличку, с тонким скрипом качающуюся на ветру.
Тропа вела вправо. Там должен быть мост через Неву, Каменоостровский проспект, ещё мост, выход на Невский проспект. И всё под слоем чёрного снега.
Грозный рык нарушил печальные мысли. Впереди медведь терзал жертву, вовсе не собираясь делиться. Клочки одежды летели в разные стороны.
Надеюсь, человек был мёртв.
Конечно. Я не слышал криков. Что будем делать? Опять на ручки?
Нет, переждём.
Пока конкуренты набегут?
Думаешь, ты лёгенький?
Ничего не думаю. И?
Идём, только без резких движений. Крадучись.
Мы приближались к медведю на цыпочках. Когда оставалось метров тридцать, Феня захлебнулась лаем, бросаясь на зверя. Медведь поднял окровавленную морду, и так взревел, что моё сердце, вибрируя, скатилось в область коленок. Собачка стала кружить, непременно кусая хищника в зад. Тот вертелся, будто юла. Сейчас косолапому было явно не до нас.
Ваня схватил меня за руку и устремился вперёд, мимо кровавой битвы.
Отбежав метров триста, мы остановились, переводя дух. Фенька, сильно хромая, догнала, и присела, поджав переднюю лапу.
Можно сказать, отделались лёгким испугом. Хорошо, что не обделались, Ваня засмеялся, довольный каламбуром.
Да и обделаться не страшно. Хуже достаться зверю на обед.
Можно бы не рисковать, Ваня многозначительно покачал головой.
Мы и не рисковали, парировала я, если б не Фенька, взяла б на ручки и перенесла.
Ну и хорошо. Феня, дай лапку посмотрю. Ничего страшного, кости целы, шкура чуть попорчена. Заживёт. С такой тёщей мы непобедимы!
Чего не скажу о моей девочке. Она одна.
Поторопимся!
Я протянула парню носовой платок:
Остатки былой роскоши. Перевяжи собаке рану. Если даст, немного крови выдави сначала.
Феня, будто поняв, стала неистово зализывать больное место. Потом сама протянула хозяину лапку. Тот обмотал платком, и она побежала впереди, слегка прихрамывая.
Ваня, знаешь, где мы идём?
Через Неву?
Да. По мосту.
Собака коротко и отчаянно залаяла.
Феня, цыц!
Ваня, что там она копает? Я остановилась, а затем рванула к собаке. Ваня хмыкнул и вразвалку подощёл.
Из-под снега показалась кость. Парень опустился на колени и стал руками разгребать снег. Не дойдя до чёрного слоя, он присел на пятки:
Скелет! Человеческий.
Вижу. Медведь или волки. Живые люди, похоже, все в центр подались. Заметь, безлюдье.
За нами следят! Не оборачивайтесь, просто идём быстрее.
Я осторожно оглянулась: метрах в ста шли два человека: чёрные лица, лохмотья вместо одежды, у одного в руке топор, у второго булыжник. Двигались молча.
Зловещие мертвецы! прошептала, что на ум пришло.
Каннибалы, версия Ивана звучала не лучше, догоняют.
Может, познакомиться хотят. Попутчики.
Предлагаете подождать? Бежим! Если пустятся вдогонку, то ничего хорошего, если оставят в покое, то попутчики.
Мы бросились наутёк. Преследователи помчались следом, издавая звуки, похожие на рычанье.