Лишь поставив ногу в петлю подъёмника, она осознала, чего действительно боится: высоты. Стена ладно, неизвестно, что за ней. А вот высота начнётся прямо сейчас!
Ну! поторопила Инкрис.
Подожди!
Вайли отдышалась. Поправила сумочки на поясе и фляги. Посмотрела на сестру. Та не взяла с собой ничего, кроме инструментов. Даже не приоделась: была в своей потрёпанной рабочей юбке с видавшим виды топом. Из украшений неизменный платок в волосах да многочисленные пластыри
Давай-ка я первая! предложила Ру.
Вайли тут же встрепенулась и вцепилась в ремень подъёмника:
Нет-нет, я сейчас Давай!
Она зажмурилась и наверху не сразу открыла глаза. Гудел ветер, шумела листва на верхушках деревьев, кричали встревоженные птицы. Пахло пылью и смоляным отваром, которым Инкрис укрепляла стыки досок. Башня покачивалась, словно огромные качели. И повсюду простиралось пронзительно синее бесконечное небо.
Вот сюда становись. Перелезай. Да ты что? Боишься?
Неа. Качается Вайли неловко перевалилась на площадку, которая показалась ей совсем крошечной.
Для одного человека мало как же здесь все трое поместятся?!
Не вставая с колен, она переползла на указанное место и крепко вцепилась в край помоста. Башня стала раскачиваться ещё сильнее: поднималась бабушка.
Вайли зажмурилась.
Как красиво! услышала она незнакомый молодой голос. Как же здорово!
Это была старейшина. Она стояла в центре площадки, цепляясь пальцами босых ног за неровности досок. Башня раскачивалась ещё больше.
Ветер развевал тощую косичку Ру и поигрывал бахромой юбки. А она обнимала небо!
Ты посмотри! Всё видно! Как на ладони! И наш дом! Вайли, деточка, глянь всё видно! И главную дорогу видать!
Готовы? нетерпеливо спросила Инкрис.
Она привыкла к высоте и небу. Другое дело: Стена, и шапка плотного тумана, который цеплялся за её верхний край. Что там в тумане? Что он прячет?
Ру ухватилась за торчащую жердину. Вайли медленно встала на ноги, готовая в любой момент вновь слиться с помостом. Инкрис аккуратно потянула за верёвку, привязанную к бачкам у опор. Пробки вылетели, химикаты смешались и началась реакция.
А вдруг мы в другую сторону упадём? прошептала Вайли.
Я же тебе тысячу раз объясняла! фыркнула Инкрис. Противовесы не позволят. Как только передние опоры начнут слабеть, вес перераспределится. И давление на слабые опоры усилится
Башня действительно начала ощутимо крениться в сторону Стены. Вайли зажмурилась, чтобы не видеть. Хватало того, что она слышала и чувствовала: треск ломающихся жердей, свист лопающихся верёвок и увеличивающийся наклон площадки.
Замерев ненадолго, башня накренилась ещё больше и рухнула прямо на Стену. Площадка, сбитая из широких досок, прошла по касательной и окунулась в туман, окутывающий верхушку.
Но перевалиться не получилось. Там не было границы лишь продолжение Стены. Натолкнувшись на преграду, площадка рассыпалась и люди, которые цеплялись за неё, заскользили вниз.
Обдирая лишайники и наросты жучиных экскрементов, Инкрис, Ру и Вайли плюхнулись прямо на тюки со старой соломой и кукурузным листом.
Падать было не особенно высоко. Им повезло, что обломки башни свалились в другой стороне. А может, это было не везение: Инкрис действительно была гением планирования.
Так они и лежали, глядя в небо, пока оседала пыль, а окружающий лес возвращался к обычной жизни.
Вспугнутые грохотом и треском, птицы подняли прежний мирный галдёж. Ругались неугомонные обезьяны. Перестукивались дятлы. Кто-то с треском продирался сквозь сухостой. И стрекотали кузнечики.
Не понимаю, почему ты так расстроилась из-за правки, задумчиво сказала Ру она лежала посередине. Одно дело, если бы ты была парнем. Для мужчин это критично. Подозрения достаточно. Да и что подозрения твоему отцу это не помешало Тем более для женщины! она фыркнула. Мы собираем информацию. Доктора обязаны разъяснять и предупреждать. Но решаешь ты сама! Я видела тех, кому никак нельзя было и поди ж ты, всё получалось, и не один раз. А у твоей полусестры из Ста Водопадов с самого начала было плохо она и со стороны матери понабралась всякого Никто не знает, как будет! Так чего ты?
Инкрис закусила губу. Она смотрела на полуденного коршуна, который парил высоко-высоко, выслеживая добычу.