Не надо, милый. Я испугалась, когда ее в Хендоне встречала. Ей двадцать пять, а она на десять лет старше выглядит. У нее волосы седые леди Кроу вспомнила:
У Питера тоже седина, а он еще молод. Бедный мальчик Лаура обрабатывала информацию в секретной службе. На совещании в Блетчли-парке герцог сказал сыну:
Когда в Лондоне окажешься, посиди с ней. Самураи, он усмехнулся, обломали себе зубы на озере Хасан, но, я думаю, одним конфликтом они не ограничатся. Лаура отлично разбирается в Дальнем Востоке. Такое тебе полезно Джон, много раз, протягивал руку к телефонной трубке. Он мог выбраться в Лондон, на выходные, и увидеть Лауру. Юноша обрывал себя:
Не стоит. Она ясно все сказала. Прекрати, у вас разные дороги.
По дороге из Дрездена к границе новой территории рейха, они говорили о поездках старшего из братьев фон Рабе. Штурмбанфюрер все лето провел, как он туманно выражался, в Баварии. Питер заставлял себя не интересоваться подробностями визитов Макса на юг. Дядя Джон рассказал ему о смерти Констанцы и мистера Майорана. Питер, недоверчиво, отозвался:
Если они планировали самоубийство, то почему они собирались вести семинар, со студентами? Что-то здесь не сходится, дядя Джон они сидели в гостиной деревенского дома. Герцог, сварливо, заметил:
Я сам знаю, что не сходится. Тем не менее, Ферми написал мне, из Америки, что Майорана, весь год, был в плохом настроении, почти не работал
Питер устроился на старом диване, вертя семейный пистолет. Мать упрямо привозила оружие в Ньюкасл, чтобы сын подержал его в руках. Питер смотрел на тусклый блеск золотой таблички: «Semper Fidelis Ad Semper Eadem». Он напоминал себе: «Они справятся, и ты справишься». Питеру становилось легче.
Мужчина щелкнул зажигалкой:
Поверьте, дядя Джон, любой здравомыслящий человек, в Германии, или Италии, постоянно в плохом настроении. Я тому пример, и Генрих тоже, Питер, коротко, усмехнулся:
В хорошем настроении только животные, вроде Отто фон Рабе. Зачем наше правительство пустило экспедицию нацистов в Индию? поинтересовался Питер:
Неужели нельзя было отказать в визах? В то время, когда евреиБерлина больше года ждут своей очереди на квоту, дядя Джон герцог развел руками: «Они ученые, их материалы могут оказаться полезны»
Лазоревые глаза подернулись льдом:
Они преступники, отчеканил Питер, и должны понести наказание. Еще понесут, обещаю. Что касается материалов, то любая страна, пользующаяся разработками нацистов, покрывает себя вечным позором он потушил сигарету:
Не хочется думать о подобном, но Майорана мог убить Констанцу, и покончить с собой. Хотя вы говорите, что Маленькому Джону он показался достойным человеком вернувшись в Германию, Питер попросил Генриха, осторожно, выведать, что могло случиться с Констанцей:
Может быть, Макс знает неуверенно сказал мужчина, я не могу прямо спрашивать
Я тоже не могу, хмуро ответил младший фон Рабе.
Им, все равно, не нравились вояжи Макса. Рядом с Мюнхеном помещался Дахау. В медицинском блоке концлагеря подвизался доктор фон Рабе. Генрих заметил:
Не будет Макс каждый месяц ездить к Отто. Когда я навещал Дахау, весной, лицо Генриха передернулось, я ничего подозрительного не видел они решили, что Макс работает в Швейцарии, на базе внешней разведки. Штурмбанфюрер фон Рабе не собирался распространяться о подобных визитах.
Генрих припарковал мерседес на гостиничной стоянке. На заднем сиденье лежал кашемировый плед. Одеяло зашевелилось, вынырнула светловолосая голова. Поморгав голубыми, раскосыми глазками, мальчик весело сказал: «Котик! Дядя Петер, котик!»
Черный, худой кот, прижавшись к беленой стене «Тангейзера», испуганно глядел на машину.
Питер приложил палец к губам:
Котик. Потерпи немного, Пауль он говорил медленно, раздельно, скоро мы тебя заберем.
Мальчишка, закивав, спрятался обратно под плед.
Герр Редер выглянул из окна:
Гольдблатов кот. Квартиру реквизировали, кота на улицу выкинули. Кому он нужен? Раньше он холеный был герр Редер заспешил на улицу, к постояльцам. Он хотел помочь графу фон Рабе выйти из машины.
Черепичные крыши Краловых Виноград тонули в предрассветной, влажной дымке. Холм будто плыл над городом. Реку затянуло туманом. На церкви святой Людмилы звонили колокола.