Губы Винии приоткрылись, вино из накренившийся чаши плеснуло на стол. Она уже видела это однажды! Хоровод теней на стене Фигуры с головами сокола, льва, крокодила
Почему ты вспомнила о богине Маат? спросила Виния, и Фуск не узнал ее голоса.
Прости, Корнелия быстро взглянула на нее.
Виния судорожно вздохнула. «Почему Немезиду изображают с завязанными глазами? У нее глаза серые с прозеленью, а на губах нет улыбки Какую кару понес мой отец? А Тигеллин? Подумать страшно»
Что за разговоры к ночи! сердито воскликнула она. Эй, подать еще вина! Подлить масла в светильники. Нашим невинным забавам и боги улыбнутся
Повернулась к Марциалу.
Я видела, ты что-то писал. Не откажись прочесть, доставь нам удовольствие.
Ты всерьез полагаешь, что он может отказаться? спросил Гай Элий, не понижая голоса.
Виния зашипела на него.
Конечно, если ты настаиваешь, я прочту Марциал раскрыл таблички.
Заметь, он не обидчив, подсказал Элий.
Тут Виния, потеряв всякое терпение, ущипнула брата.
Ты хочешь сам блеснуть или доверишь бессмертное творение Парису? не унимался Гай Элий.
По виду Марциала было ясно, что он намерен блеснуть сам. Он встал, расправил складки одежды, обернулся лицом к месту, которое занимал почетный гость, и прочел:
Если, Фуск, у тебя есть место в сердце,
Ведь друзья у тебя там отовсюду,
Мне, прошу, уступи ты это место
И меня, хоть я новый, не гони ты.
Ведь и старые все такими были.
Ты за тем лишь смотри, чтоб каждый новый
Стать когда-нибудь мог старинным другом.
Закончив, он сложил таблички и обвел всех блестящими глазами. «Ну? Слышали вы что-нибудь подобное?»
Куда там Вергилию, пробормотал Гай Элий.
Марциал был с ним полностью согласен.
Такие стихи нельзя не признать великолепными, широко улыбнулся Парис.
Конечно, подхватил Элий. Наживешь сразу двух врагов автора и адресата
Благодарю, Марциал, откликнулся префект. Сказано любезно
И с большим чувством! укоризненно воскликнула Виния.
Фуск улыбнулся ей.
Буду счастлив назвать другом гордость римских поэтов.
Марциал счел, что этот стих принесет ему больше выгод, чем все изданные прежде книги.
Фуск повернулся к Парису.
Жаль прерывать столь приятное знакомство. Но, говорят, твой отъезд уже решен? Держишь путь в Афины? Что ж, греки истинные ценители искусства не то, что жадные до крови римляне
Парис взгляда не отвел.
Ты ошибаешься, префект, проговорил он медленно и четко. Я не собираюсь покидать Рим.
Фуск нахмурился. Виния вонзила ногти в ладони.
Что ж, возможно, соберешься теперь, заметил префект, и в глазах у него не было ни тени улыбки. Афины прекрасный город
Достоинства Афин мне известны, жестко откликнулся Парис. Как и пороки Рима. Потому и остаюсь
Красно говоришь, Фуск резко отвернулся.
У Винии задрожали губы.
Гости начали прощаться. Марциал испросил позволения у префекта завтра же утром принести ему переписанный набело стих.
Буду рад видеть тебя не только завтра, но и каждый день, понимающе улыбнулся Фуск.
Корнелия самым ласковым голосом попросила у хозяйки прощения, но так и не улыбнулась. Гай Элий вызвался проводить девушку до лектики, и простился с сестрой, по ее мнению, как-то небрежно.
Панторпа со слезами на глазах пробормотала Парису слова прощания; она почувствовала неладное. Парис погладил девушку по голове, велел обязательно быть послезавтра на представлении «Антигоны».
Корнелий Фуск положил руку на плечо центуриона. Тот вздрогнул, словно очнувшись от сна.
Марк, сказал префект, время позднее, улицы небезопасны. Проводи нашего знаменитого гостя, он кивком указал на Париса.
У Винии слезы благодарности навернулись на глаза. Она даже не заметила, как резко Парис выпрямился, какой взгляд бросил на нее.
Да, префект, ответил центурион.
Корнелий Фуск улыбнулся.
Это не приказ, а просьба.
Парис удалился в сопровождении преторианца. Ушла и Панторпа с твердым намерением дождаться Винию и расспросить обо всем.
Как выразить мою благодарность Виния коснулась руки Фуска.
У тебя для этого такие богатые возможности, засмеялся префект.