По прусским законам Гидеон считался его сыном, вздохнула госпожа Фридлендер, римское право в этом аспекте следует еврейскому законодательству тяжба продолжалась еще год:
К тому времени я стала еврейкой и ждала второго ребенка, заметила пожилая женщина, а крючкотвор все не успокаивался. Нам помог адвокат Бромли, в Лондоне. Тогда здесь еще действовал британский мандат. Потом Гитлер, да сотрется его имя из памяти людской, издал безумные нюрнбергские распоряжения, и муж мне прислал развод быстрее, чем на нем высохли чернила Анна, сама не зная зачем, спросила:
Ваш первый муж жив голубые глаза госпожи Фридлендер подернулись холодком:
Он продвинулся по служебной лестнице у наци, пожилая женщина помолчала, работал в имперском трибунале у Фрейслера она отставила пустую чашку:
Он отсидел пару лет после войны и вернулся в боннское министерство юстиции, как и почти все его коллеги нацистских времен
В глубине квартиры скрипнула дверь, госпожа Фридлендер поднялась:
Гидеон освободился, она кивнула на кабинет, проходите, я заварю еще кофе.
Редакционный зал газеты «Йедиот Ахронот» выходил на окраину тель-авивской свалки. Здание серого бетона смотрело в сторону окружной дороги. Кондиционерами снабдили только кабинет главного редактора. В распахнутые окна вливался вечерний жар, ревели грузовики мусорщиков.
Худощавый парень, задрав ноги на стол, просматривал телетайпную ленту новостей. Он шумно всосал нагревшийся в картонном пакете шоко:
Студенты и молодежь Западного Берлина протестуют против визита шаха Ирана, провозгласил юноша, в ходе стычек с полицией убит один митингующий журналист за столом напротив, постарше, отозвался:
Отлично. Пиши, он на мгновение задумался, берлинские наци умыли руки в крови невинной жертвы, у него был сильный английский акцент.
Парень осторожно сказал:
Здесь нигде не упоминается о наци его коллега отмахнулся:
Тамошняя полиция кишит наци, а публика любит читать о нацистах. В ходе процесса Эйхмана тиражи газет взлетели к небесам.
Он взял у юноши телетайпную ленту:
Ерунда, ерунда, чепуха он велел:
Поставим петитом сообщение о награждении четы Майер-Авербах норвежскими орденами. Публика их любит, но надо беречь место для военных репортажей, юноша помялся:
Почему вы считаете, что начнется война, господин Захав, журналист хмыкнул:
Шломо. Или Солли, на американский манер. Не для того я делал алию, чтобы меня называли по фамилии. Мне хватило он ввернул сочное английское ругательство, на Флит-стрит, интересовавшихся, как звучало мое имя раньше парень подался вперед: «И как?».
Захав фыркнул:
Голденкранц, но моему папаше хватило ума стать Голдом. Жаль, ему не хватило денег послать меня в приличную школу, одну из тех, где учились зазнайки из больших газет. Однако я не жалуюсь, Daily Mail достойное издание, пусть редакция и славилась антисемитизмом. Что касается войны, он пыхнул дешевой сигарой, во-первых правительство национального единства просто так не формируют, а мы с ним живем третий день, а во-вторых, он указал за окно, любой таксист тебе расскажет, что наши ребята в летных частях тренируются в коротких миссиях. За день они четыре-пять раз поднимаются в небо, то есть парни готовятся к ковровым бомбардировкам юноша открыл рот. Захав добавил:
Я успел поскакать по Нормандии военным корреспондентом, совсем юнцом, в твоих годах. В-третьих, он загнул испачканный лентой от пишущей машинки палец, четыре дня назад Иордания и Египет подписали договор о совместных военных действиях
Захав порылся на заваленном папками столе:
Где-то была вырезка из New York Times разбросав бумаги, журналист нацепил очки, английский у тебя неплохой, слушай в оригинале, для практики:
Если армия Насера и другие армии арабских стран поведут войну без поддержки Советского Союза, они не устоят против устрашающей огненной колесницы, армии Государства Израиль юноша приосанился:
Хорошее какое выражение, огненная колесница он потянулся за блокнотом.
Захав закатил глаза:
Это из Танаха. Когда они шли дорогой и разговаривали, вдруг явилась колесница огненная и кони огненные и разлучили их и понесся Элияху в вихре на небо юноша ухмыльнулся: