Простите
Джонатан так зачитался, увлечённый ладно и крепко выраженной основной мыслью, что нечаянно толкнул кого-то, не замеченного сразу.
Тот, кого он толкнул, спокойно обернулся и в высшей степени приветливо ответил:
Простите
Такова ритуальная форма улаживания конфликта, принятая в этом мире. Но в словах, а паче того, в голосе ответившего ощущалась неподдельная искренность, и особенно то, что действовало даже сильнее формальной фразы ответивший испытывал иронию в отношении мелкой ситуации, себя самого и Джонатана.
Джонатан оглядел его. Как можно не заметить такого джуни, даже если бы пустая учительская была битком набита, он теперь не мог уразуметь.
Очень высокий, извините, нос в нос Джонатану, который, как и все джентри, не всегда мог откорректировать свой рост в чуждой, в общем-то, среде, прямой и широкий в плечах, неизвестный привлекал внимание даже не этими природными дарами.
Как уже отметил Джонатан, пострадавший от столкновения был необыкновенно спокоен, хотя и не был счастлив. Чёрные его глаза, чернее густых прямых волос, аккуратно приглаженных над благородным лбом, смотрели печально, и оттого его участливость казалась особенно выразительной.
Такой фигуре следовало бы явиться в белой раздуваемой отсутствующим ветром рубахе, в узких бархатных штанах и высоких сапогах, которые подчеркнули бы особую силу его ног бегуна или атлета.
Так как Джонатан слегка растерялся, то, не зная, с кем он говорит, не нашёл ничего более подходящего, чем кивнуть на бумагу и сказать:
А?
Он тут же понял, что обратился со своими впечатлениями не к тому джуни. Тем не менее, тот предупредительно отозвался на никчемный возглас незнакомого и, очевидно, прилипчивого гражданина. Он взглянул вопросительно на Джонатана, тут же на бумагу с гибридом, быстро и очень цепко прочитал текст, который прочитать сходу было не так-то просто, и, кивнув, повернулся к Джонатану:
Если не они сами придумали эту игру, я в них разочарован.
Джонатан вгляделся, как ему казалось, незаметно. Странный джуни джуни?
Ух, ты. Вырвалось у него, он смутился.
Вдобавок, ему показалось, что это малоприличное восклицание и вовсе неуместно. В глазах черноволосого теперь он явственно увидел печаль такой глубины, что странно, как она не поднялась и не поглотила взгляд его, сильный и спокойный.
Незнакомец неуловимым кивком дал понять Джонатану, что ничего страшного, он не обижен, хотя и печален, это точно. И он был вроде как благодарен Джонатану, но за что?
Королю он показался безумно знакомым, но виденным не на улице, не мусор выбрасывающим, и вообще не в житейщине. И отчётливее стало чувство, что человек переодет.
Джуни ещё раз кивнул, окончательно прощая Джонатана, и отошёл в сторону, дав понять, что общение было, но окончено.
Джонатан отвернулся в поисках поддержки и обрёл её в лице Лис. Она стояла в углу возле какого-то расписания и не заметила происшедшего.
Джонатан неуверенно подошёл к ней. Он дождался, чтобы она нашла что-то важное в расписании, и вопросительно взглянул ей в глаза. Лис взглянула в направлении, которое указал Джонатан плечом. Потом на самого Джонатана.
Джонатан увидел, что в учительской нет никого, кроме них, а разве луговая нечисть считается?
Странный тип
Лис сказала, снова поднимая глаза к росписи:
Он потерял ребёнка.
Джонатан подавился воздухом.
В смысле, его отняли. Пояснила Лис. Он его искал долго, а теперь работает в школе.
Она пошла к выходу, и Джонатан потащился за ней, чувствуя смутную вину, но в чём он виноват?
Он не испытывал желания говорить об этом, и, к счастью, Лис тоже. Вместо этого она вытащила из-под локтя свёрнутый рулон изодранной бумаги. Она отступила так, чтобы глаз камеры из угла не дотянулся, и показала, развернув, уголок.
Что скажешь?
Джонатан охнул. Он мигом забыл про переодетого пирата.
Впечатлён, писательница.
Это знамение.
Знаю.
Вышли из занятой стражами школы невозбранно. На спуске Джонатан задумался и остановился, хлопнул себя по лбу.
Лис следила за ним. Из отъезжающей машины тоже глянул острый глаз, и машина собралась притормозить.
Понял?
Они устроили школу в упавшей башне.
Лис зачем-то намотала прядь волос на ушко.
Джонатан, ты не потерян для логики.
Джонатан на эту дежурную и вполне равнодушную учтивость отозвался неожиданно глаза его сверкнули, а подбородок выдвинулся от еле сдерживаемого смеха.