Лис зачем-то намотала прядь волос на ушко.
Джонатан, ты не потерян для логики.
Джонатан на эту дежурную и вполне равнодушную учтивость отозвался неожиданно глаза его сверкнули, а подбородок выдвинулся от еле сдерживаемого смеха.
Лис мельком скользнула по этому непрошеному изобилию и вдруг вернула всё внимание его величеству лиловые драконьи глаза так и впились в картинку. Смех дрожал в сомкнутых коротких ресницах короля, схваченная силками и пытающаяся притаиться птица.
Ты чего? Подозрительно молвила она и кашлянула.
Для логики, говоришь?
Джонатан ликовал в кои-то веки (а, в самом деле, сколько мы знакомы?) на кукольном личике маминой наперсницы проступила растерянность, и оттого оно неуловимо изменилось: подтаял строгий овал, будто художник, спохватившись, затёр слишком правильную карандашную линию, и гладкая кожа подёрнулась сиянием.
Неужто?
Джонатан не верил себе.
Лис теперь сделалась похожа на то существо, которое джуни любят изображать либо в ветвях дерева, либо на камнях у пруда и всегда неточно, призрачно, хотя эти стервецы владеют зеркальными штучками превосходно, чуть ли не лучше, чем джентри.
Да, так повелось тот из джуни, кто рождён под зеркалом, умеет изображать действительность с поразительной точностью. Многие из джентри скептически относились к их способностям, но когда один из наиболее презрительных увидал нарисованную джуни веточку в стеклянной банке, то насмешка зримо застряла у него в зубах.
Правда, возможно, это была всего лишь травяная приправа, поданная во время изысканного приёма по одному важному случаю в истории джентри.
Что касается зеркала, то это, конечно, не зеркало. Один из дисков, в незапамятные времена выскользнувший из распределительной коробки и улетевший в открытое безвременье. Под влиянием веющего ветра свободы и собственного содержимого, он расплылся и утратил округлые очертания.
Теперь он мотался в глубине за Балконом и отражал в своей нетускнеющей поверхности ракурсы мира в нерегулярной последовательности.
Джентри не ревновали и не завидовали джуни. Пожалуй, им даже льстило, что их собственные создания в чём-то превосходят их.
Вот и сейчас Джонатан сразу прикинул, любуясь забавным преображением Лис, кто из детей зеркала смог бы передать такую диковинку.
Но эти милые дела продолжались мгновение.
Они спускались по круто сползающей к хмурому океану улице, пока не добрались до поворота. Говорили они о том, что видели, как первые поэты джуни. Лис указала на большой магазин, чьё стеклянное тело манило свершающейся внутри тайной.
Выстроил один из городских магнатов.
Из тех, что всё украл, кроме самого себя?
Работает без выходных.
Ответ Лис прозвучал двусмысленно, но она говорила о магазине.
Джонатан нахмурился.
Но ведь один день у них исключён, кажется?
Лис засмотрелась, и апрельская звезда пустила длинный блик со слезинкой из её прищуренного глаза.
Им давно объяснили, что этот день вымысел. Но старинный счёт на десятку сохранён ради семейной традиции День Врат, или иначе Кошачий День, описан в фольклоре. Учитывая способности джуни к описанию действительности, всё это весьма правдоподобно.
Ещё бы. С чувством согласился король.
Сборник сказок Младших имелся в каждой уважающей себя семье джентри. У ребёнка должны быть книжка с картинками и большой медведь. Такова традиция. У Джонатана имелось и то, и другое. Хотя, как мы помним, у него также была целлулоидная белочка.
Но наукословы объясняют этот образ потерянного дня обильной фантазией предков.
Джонатан пробормотал что-то о предках джуни, которым, конечно, нечем было заняться знай, обильно фантазируй на отвлечённые темы в перерыве между выковыриванием червяков из-под камней и битьём соседа по башке палкой с целью развития чувства социума.
Лис возразила:
После потопа джуни вовсе не так долго ковырялись под камнями. Десять тысяч лет, и они снова на коне.
То есть в пикирующем бомбардировщике.
День был засекречен значительно раньше тебе известно. Правда, у них сохранились устойчивые городские предания, да и голова иногда пошаливает после пропавших суток. И, Джонатан, поспешно сказала она, показывая узкую ладошку в целях самозащиты, все ваши с разведкой шутки насчёт вчерашнего мне уже известны.