Я вдруг понял, что девушки не были чьими-то подругами. Парни, сменяя друг друга, старались добиться их расположения. Пётр тоже попробовал. Он пригласил девушку на медленный танец. А после танца что-то сказал ей. И они ушли, бесследно канули в темноту. Меня удивило, с какой готовностью она согласилась уйти с ним, как будто он заколдовал её. Интересно, что он сказал ей?
Я вернулся в домик. Лёг спать. Но сон не шёл. На новом месте всегда плохо спится. Кроме того, мешали комары. Я убил несколько штук. Наконец я стал засыпать. И вдруг: у окна домика послышались шаги. Затем кто-то подошёл к двери. И стало тихо.
А если он не спит? приглушённо с недоверием возразила женщина.
Спит он, успокоил Пётр и громко спросил: Алексей, ты спишь?
Сплю, ответил я.
Ну, спи, он засмеялся, а затем весело хохотнула его знакомая.
Утром я проснулся от звона будильника моих ручных часов. Я поставил будильник на полвосьмого за полчаса до завтрака. Удивлённо посмотрел на безмятежно спавшего Петра: я не слышал, как он пришёл. Разбудил его. Он отвернулся к стене и сказал, что ещё минутку полежит. Оказывается, он пришёл в четыре утра.
Мы пошли к общему умывальнику, находящемуся у столовой, и представлявшему собой несколько кранов и раковин, поставленных в ряд.
Она сказала мне, что все мужчины легкомысленные, рассказывал Пётр. «Может, я заразная. А ты лезешь». «Батюшки!» он, изобразив испуг, всплеснул руками. Всё настроение сразу испортила. Зовут её Оля. Двадцать пять лет.
А почем она пошла с тобой? Что ты сказал ей?
Что сказал? он задумался, вспоминая, и вдруг засмеялся: Предложил попить воды на колонке!
Петь! послышался женский голос.
Мы обернулись. Это была его новая знакомая Оля.
Приходи сегодня вечером, как освободишься, она подошла к нам, какая-то вся страшненькая: рыхлая, взлохмаченная, помятая. Пикник намечается.
Приду, с мягкой улыбкой пообещал он и с досадой сказал, когда она ушла: Как же. Ага! Приду. Держи карман шире. С кем по пьяни только не свяжешься, он брезгливо поморщился. Дурак! С кем связался. Одно оправданье, был пьяный!
Из репродуктора вдруг громко зазвучала песня. Её всегда включали перед завтраком, обедом и ужином. Чисто звонко весело пела какая-то женщина:
Пряники русские сладкие, мятные! К чаю ароматному угощенье знатное.
Вырабатывают условный рефлекс, прокомментировал Пётр. Чтобы сразу слюна потекла. Как у собаки Павлова!
В столовой мы сидели за столиком втроём: я, Пётр и Сергей. К нему регулярно подходила Наташа. Они счастливо болтали о всякой чепухе. И было видно по всему, что они друг другу нравятся.
Примерно через час после завтрака нас всех собрали у здания администрации, оповестив несколько раз по репродуктору, и дали работу. Нам сообщили, что мы будем копать канавку между домиками. Сергей держался с нами, поэтому мы попали в одну бригаду. Главным у нас был некий добродушный дяденька, постоянный работник турлагеря, седой мужчина лет пятидесяти. Он повёл нас к месту работы. Мы несли штыковые лопаты. А он большой моток полёвки и топор.
Начальство хочет установить в комнатах динамики, он объяснил смысл нашей работы и успокаивающе добавил: В прошлое воскресенье девчонки копали. Быстро дело пойдёт. До обеда управитесь. Я поговорю с Сальниковым.
Сальников был начальником турлагеря. Я не понял, почему он хочет с ним поговорить, но уточнять не стал.
Мы рассредоточились по прямой линии.
Ты куда такую могилу роешь! дяденька умерил пыл Сергея, который начал копать глубоко. Полштыка достаточно!
Дав нам задание, он ушёл.
День был жаркий, безветренный. Нас окружали сосны, берёзы, ели, липы, осины и всевозможные кустарники. Положительный эффект от спасительной тени деревьев, целебного запаха хвои и ароматных ландышей, растущих здесь везде, полностью сводили на нет комары и мошки, дружно атаковавшие нас. Пётр, густо окутывая себя сигаретным дымом, сказал, что он с похмелья и все эти твари, насосавшись его дурной крови, обязательно отравятся и отбросят копыта.
Работа продвигалась неожиданно быстро. Толстые корни мы перерубали топором. Пришёл дяденька, когда мы сделали уже большую часть работы, удивился и стал укладывать в канавку полёвку.
Ишь, как разогнались, похвалил он. Я говорил с Сальниковым. Он не согласен, чтоб до обеда. Так что вы не очень торопитесь. Вон те пять домиков оставьте на после обеда.