Не пересчитывая находку, он вышел из уборной и померил давление Оказалось 160 на 100 Испытав негодование и крепко выматерив деньги, Прохор Терентьевич злобно скинул их на кафель. Подняв крышку унитаза, избавился от На удивление, излилось много жёлтой жидкости, хотя целый день он не был в состоянии не только есть, но и пить Выразив полноту своих чувств в плевке, Прохор Терентьевич нажал на спуск
Сон, однако, оказался поверхностным и принёс мало облегчения. Как и во время путешествий намедни в общественном транспорте, Прохор Терентьевич продолжал «держать бога за яйца» Этот дедушка был гораздо старше его, а потому немощнее и молил о пощаде. А Прохор Терентьевич хохотал и высказывал ему наболевшее:
Покорчься, покорчься, иудейское отродье. Прочувствуй, каково оно по помойкам-то лазать, в урны руки засовывать да огрызки на улицах подбирать. А ну-ка поди, поживи-ка так хоть с недельку. Небось сразу в разум войдёшь да депутатов поснимаешь, разбойников жизни решишь, а главаря ихнего в шахту скинешь и гранату ему вослед кинешь, а? Что? Не справедливо? Хе-хе-хе-хе
Извиваясь от боли, Боженька ответил так-то:
Глуп ты, Прохор В духовном смысле, я имею виду. Поживи-ка ещё и пошлю вскорости тебе прозрение. А сейчас, будь ласка, яйцы повыпусти-ка из дланей кощунных своих
Ангелы-архангелы рядом стояли, сложив крылья на груди. И не знали, как отнестись к происходящему. А хитрый Боженька, видя, что увещевания не имеют желаемых последствий, явил по милости своей Прохору Терентьевичу скромную и благородную женщину годов пятидесяти пяти в жёлто-голубом платке, не местную будто Подходит та к ним и говорит эдак скромно, душевно и с большим достоинством:
Оставил бы ты, Проша, яйца Божии в покое. Пошли-ка домой лучше.
И были эти слова такими простыми, хорошими и правильными, что Прохор Терентьевич тут же отпустил Боженьку. Тот в миг улетел.
И уставился Прохор на женщину Лик её был почему-то коричневый. «Может, только что с курорта», предположил Прохор Терентьевич. А глаза лучились такой добротой, что он сразу обмяк и сдался.
Что ж ты стал, как пень, муженёк мой суженый? молвила меж тем женщина. Обойми крепко да поцелуй меня во губки фиолетовые.
Прохор Терентьевич тут потерял всякое соображение, хуже, чем при виде денег на унитазе. Отдался жене сей и будто растворился в ней, как душа в предвечной духовной бесконечности Вот оно, счастье-то! А губки фиолетовые всё ж лучше, чем накрашенные. В этом он не сомневался
Разбудил Прохора Терентьевича солнечный луч, нескромно язвивший прямо в око. Стряхнув луч с чела, он понял, что уже поздно Глянул на часы: «И впрямь, одиннадцать» Крякнул. Сел на сиротскую свою караватушку одёр4 одром. Давление смерил По-прежнему неблагоприятно Выругался. Понял: «Знак это свыше, вот что». Вспомнил ночные яйца. Устыдился: «Прости, Господи. В приступе кандибобера находился» Аж похмелье ощутил теперь, хоть на грудь принимай А баба коричневая к чему была? Этого Прохор Терентьевич тогда не понимал. Встал и, сплюнув в угол, и пошёл в уборную деньги собирать.
Их оказалось ровно два миллиона в местных знаках Чувств в груди это не вызвало никаких. «Ну что такое два миллиона в наше время? рассуждал Прохор Терентьевич. Нынче такая пора настала, что люди триллионами крадут и всё глотки насытить не могут Ну и к чему мне деньги эти? Что есть, что нет»
Прохор Терентьевич подошёл к окну. Там к его родным бакам подъехала мусорная машина и выворачивала их в своё грязное нутро. И Прохор Терентьевич живо представил, что содержимое баков это деньги, которые обезумевшие соотечественники стараются достать любыми средствами. А машина чрево стяжательского общества, или лучше душа его. Мерзость, то есть, вот что. Однако ж стал соображать, к чему применить найденное.
Ремонт
«Перво-наперво ремонт сделаю в квартире», решил он. А потом» Тут в сознании Прохора Терентьевича возникла улыбающаяся коричневая женщина, выговаривающая эдак ласково:
Где ж, Проша, замешкал-то ты, свет очей моих?»
Э нет, погоди, ответствовал вслух Прохор Терентьевич образу коричневой женщины. Негоже мужику, жизнь страданиями измерившему, мечтаниям предаваться. Бытие, поди-ка, не прейдёт сегодня. И уж коли даётся мне возможность сделать жизнь менее скотской, то надобно использовать её