«Дворничиха!» Мысль о ней будто прострелила мозг. Дрожа от страха, Прохор Терентьевич вытащил из кармана куртки грязноватый пластиковый пакет. Он всегда держал его там на случай неожиданной находки на улице, так сказать, продовольственного сертификата. Опустил туда пачку с деньгами и не спеша, как ни в чём не бывало, посвистывая даже, пошёл куда глаза глядят
Внутренности Прохора Терентьевича, как ему казалось, дрожали. Челюсть подёргивалась вполне явно, и нижние зубы постукивали о съёмный протез. Мысли метались по черепной коробке, как загнанная мышь
Однажды Прохор Терентьевич заметил мышь, забравшуюся в сервант. Злорадствуя, подкрался и быстро задвинул стекло А потом, подбоченясь, от души смеялся над очумевшим животным
«Вот оно, воздаяние-то мне», мелькнуло в голове. И Прохор Терентьевич, раскаявшись только сейчас, всем сердцем попросил прощения у мыши А тогда
Он злобно приговорил мышь к голодной смерти и пошёл на кухню чай пить. Но, проведав её через полчаса, пришёл в совершенное изумление, увидев, что мышь отгрызла уже значительную часть стенки серванта, и освобождение её было делом только краткого времени Конечно, какую обстановку мог купить обычный человек, кроме как из дерево-стружечной плиты? А она мыши была нипочём Крякнув, незадавшийся убийца выпустил животное
Теперь же мышь как будто простила его. Потому что Прохор Терентьевич почувствовал прилив покоя и усталости. И даже будто узрел образ её духовный средь облак Большой такой пребольшой и сероватый с грустными чёрными глазами
Не решаясь всё же пойти домой, Прохор Терентьевич сел в метро и долго крутился по кольцевой линии, пока не уснул
Гражданин!.. Гражданин!
Чей-то резкий голос неприятной окраски бесцеремонно тревожил его. Затем Прохора Терентьевича взяли за грудки и затрясли Он очухался:
А?.. Чё?..
Куда следуете?
Открыв глаза, Прохор Терентьевич увидел два упитанных нескромных лица в полицейских картузах, которых назвать добрыми было едва ли возможным. «Да что же это, ни поссать, ни поспать», возмутился про себя он.
Домой, брякнул Прохор Терентьевич первое, что пришло в голову.
Где проживаете?
В Клювино.
Это далеко. Здесь зачем?
«Да какое вам на хрен дело?!» Это про себя. И вслух:
Сестру навещал.
Почему спите в транспорте? Документы есть?
Прохор Терентьевич вытащил социальную карту:
Ночью вот плохо спал, а сейчас сморило. Помилосердствуйте
Ладно, примирительно сказал сержант, сверив фото с помятым зеркалом души Прохора Терентьевича. Не проспите вашу остановку.
Хозяева жизни ушли, подозрительно озирая прочих пассажиров. И, набросившись на какого-то азиата, забыли напрочь о старике с грязным пакетом.
В голове Прохора Терентьевича свирепствовало кружение и биение слов друг о друга. Будто она была барабаном, вертящемся при жеребьёвке. И буквы на каждом шаре неизменно складывались в неприличные слова
На шаре, который первым «вытащил» Прохор Терентьевич, было начертано невидимой рукою пять букв, первая «б» И, глубоко выдохнув, он настолько сильно растянул срединное «я», что даже недоговорил окончание.
Деревенщина Будто бы никому сказал сидевший рядом прилично одетый мужчина, правда, с довольно гнусным лицом умника.
Прохор Терентьевич сделал вид, что это не к нему, и вышел из вагона
Оставшуюся часть дня он провёл в автобусах и троллейбусах, пересаживаясь с одного на другой. Временами страх его сменялся чувством могущества. И казалось даже, что в этом качестве он был превыше Бога самого.
Внимания на Прохора Терентьевича как будто не обращал никто. Он был уверен в том, что за ним не следят. Но решился вернуться домой на всякий случай только затемно. И здесь, запершись в уборной, наконец-то высыпал содержимое пакета крышку унитаза
Пересчитывать не спешил Наслаждался видом. Над златом, так сказать, чах О, он хорошо понимал теперь царя Кащея Приятно безусловно! Но полезно ли?..
Молодые тратят здоровье беззаботно, как наворованные деньги. Главное одуреть от возбуждения На склоне же лет не то-о, ой не то: дурь теряет сладость. Прохору Терентьевичу не хотелось уж вовсе ни мутного от волнения сознания, ни колотящегося сердца. Взбалтывать перед употреблением его было уже не нужно. Только пробовать, как хорошо выстоявшееся вино