Другое дело Башня Одиночества. В ней постоянно звучала музыка тоже разная в зависимости от момента, но настоящая, сложная.
Возможно, думал Хранитель, когда-то эта Башня была названа Башней Одиночества ровно потому, что выполняла все желания хозяина. Если к этому привыкнуть, башня начинала казаться не столько самым лучшим, сколько единственно возможным местом для жизни: все другие пространства были неприлично жесткими, полными форм, правил и законов, не желающих изменяться от одной мысли. Да, мир на уровне изначального бытия довольно пластичен, но для изменения чего угодно все-таки требуется сознательное усилие: от напряжения мысли до труда сотен рук, как здесь, в Цитадели. Башня же выполняла желания еще раньше, чем они осознавались, раньше, чем возникало ощущение нехватки, потребности в переменах. Идеальное место для любой жизни.
К счастью, ключи от Башни ни разу не получал изнеженный бездельник, стремящийся только к комфорту. Хранитель знал все свойства места, где жил, но почти никогда не вспоминал о них. И неудивительно его внимания требовали другие вещи; требовали так настоятельно, что отвлекаться на праздные размышления о башне было просто нельзя.
К строительству Цитадели приложили усилия многие тысячи существ от последних рабов до бессмертных, могущественных магов. В мирах второго порядка их называли бы (и называли) богами, ангелами или демонами. История скрыла от любопытных ответ, кто и когда начал это строительство, кто сделал первое усилие но возможно, и к лучшему. Многие были уверены, что Цитадель была всегда. По крайней мере, с тех пор, как на уровне изначального бытия идет время. Конечно, мы не можем быть уверены, что это время идет линейно: пока что износ и энтропия как бы доказывали это, но никогда не известно, в каком месте система может замкнуться в кольцо.
Цитадель, как и любое творение, не могла быть создана из ничего, на пустом месте. Сделанное однажды гигантское усилие чтобы отвоевать для нее место в ткани бытия сделало возможным само существование Цитадели, но ни один камень еще не сдвинулся с места в тот момент. Строительство началось позже. Возможность создавать особых существ, крепко связанных с Цитаделью и способных действовать на ее благо еще позже.
Зато с самого начала действовал один непреложный закон: энергию для существования Цитадели надо черпать извне. Из других обитаемых пространств.
Именно поэтому борьба между Цитаделью и Садовниками была настолько непримиримой. Цитадель стремилась к захвату других пространств лишь для того, чтобы превратить их в надежные источники энергии для себя. Но что это значило на практике? Энергия высвобождается в процессе разрушения, расщепления, сгорания И в прямом, и в переносном смысле. Рыцари Цитадели достигали своих целей, только если успешно запускали в других пространствах механизмы разрушения. В десяти случаях из десяти это приводило рано или поздно к окончательному разложению и распаду этих пространств, так или иначе. Либо разгневанный творец ставил точку первым, уничтожая испорченный мир, либо мир выходил из-под контроля, сходил с ума и рассыпался сам. Цитадель же, как нетрудно понять, всегда была больше всех заинтересована в том, чтобы обитаемые пространства жили как можно дольше жили и порождали энергию. Однако, все время приходилось начинать сначала рано или поздно любой мир не выдерживал давления.
Философы Цитадели быстро додумались до того, что в основе их мира лежит какой-то фундаментально иной принцип, чем в основе других миров. Странная форма жизни, абсолютно зависящая от таланта и усилий других творцов, а не собственного. Вокруг этого было много спекуляций, но дальше этой мысли безусловно верной, как все сходились никто не продвинулся.
Хранитель поощрял научные эксперименты, но не слишком горячо, не желая обнадеживать он совершенно не рассчитывал, что этот закон получится обойти. Цитадель была обречена существовать так, как она была задумана а Хранитель был уверен, что именно так она и была задумана. Мир, для жизни которого рано или поздно требуется смерть другого мира. А потом еще одна.
Да, и большинство живых созданий тоже попадали в Цитадель из других миров кроме Рыцарей, рождавшихся здесь. Со временем они менялись до неузнаваемости, разумеется. В Цитадели и тело, и душа обычного смертного создания из миров второго порядка делаются такими как бы это сказать точнее непрочными, наверное. Точнее, тело либо начинает приспосабливаться к новой среде само, в соответствии со своими будущими задачами. Что же касается души она как бы становится жидкой. Память сохраняется, но исчезает внутренний каркас, система причинно-следственных связей: например, эмоции проявляются невпопад, а очевидно противоречащие друг другу тезисы не вызывают у человека удивления. Если с этим ничего не делать, неизбежна самая печальная деградация.