Алексей пошел узнать насчет номера, а я осталась у мотоцикла, стараясь не терять присутствия духа, и как мне казалось, очень гордо посматривала вдаль.
А видал я таких по телеку! вдруг громко сказал один из зэка. Он сидел в пластмассовом кресле. На самом деле было ощущение, что его кто-то туда засунул: из красной пластмассы торчали худые коленки и острые локти. Навяжут вот так вот мешков и башат по дороге! он перекатил в зубах папиросу, взял ее двумя пальцами, закашлялся и схаркнул мне под ноги.
Хотела я было взвиться и сказать ему про то, что рожденный ползать не сможет даже на мотоцикле ездить, не то что летать, да передумала. И не то чтобы стало трусовато, но все же и про осторожность забывать не надо. До дома-то еще далеко. Но напряглась я зря, тут же на крыльце появился Алексей, который уже договорился о номере, а еще подошел водитель-дальнобойщик расспросить про мотоцикл. Он оказался опытным мотоциклистом, и мы поговорили с ним, пока отвязывали вещи.
Я здесь не в первый раз останавливаюсь, здесь надежно, охрана нормальная, а на этих, он махнул рукой в сторону у́рок, не обращайте внимания. Что вы хотите, город близко, ну и используют гостиницу как бордель.
Алексей поставил мотоцикл на платную стоянку для легковых авто, и мы пошли в гостиницу. В номере люкс кровать была убрана багровым покрывалом, на потолке сверкали зеркала. Смывной бачок был неисправен, струя из душа била в сторону. Белье оказалось несвежим. Мы поужинали шоколадом и минеральной водой, расстелили поверх покрывала спальники и сразу уснули. Кого-то, наверное, удивит, что мы так легкомысленно доверились совершенно незнакомому месту, но что поделать, после восьмисот километров дороги нам нужен был отдых
Мы выехали дальше в семь утра, чтобы до полуденного пекла миновать ближайшие города Красноярск и Канск. Это нам удалось, но дальше дела пошли хуже. Нет, я не о дороге. Хотя назвать дорогой то, что находится на границе Иркутской области и Красноярского края может только государственный чиновник в порыве особой любви к Родине. И называли, знаю, сама видела и слышала, и даже провоцировала их на такие разговоры, чтобы потом прокомментировать высказывания на страницах газеты.
Под колесами был песок, песчаный туман стоял в воздухе, оседал на куртках, капотах и бамперах. Волны желтого самума накатывали на нас с каждой проходящей фурой. Земля колыхалась под тяжестью грузовиков, а я плотно зажмуривалась после каждой песчаной атаки, чтобы уберечь глаза, но это не помогало: я не видела перед собой ничего, а уж что видел Алексей, не знаю, спросите у него. Мне почему-то кажется, что он тоже видел не многое, но этого хватало, чтобы удерживать высокую скорость.
Неплохо идем! сказала я на остановке. Километров семьдесят в час, наверное. А то и восемьдесят. Это ведь не «Урал», да? Лучше?
Да и на «Урале» я бы здесь так же прошел, отозвался Алексей. Просто ты меня все время тормозишь. Вечно плетешься позади еле-еле.
Ответить мне было нечего, и я заткнулась. В который раз вспоминать о своих страхах и падениях не хотелось. Говорено переговорено. В общем-то, я с самого начала не отличалась храбростью при езде по гравийке. Нет, потихоньку, полегоньку я могла куда угодно доехать. Беда была в том, что другие мотоциклисты ждать меня никогда не хотели. По такой дороге я обычно ехала со скоростью в тридцать километров в час. И все. Точка. А вот так! А что хотите со мной, то и делайте! У вас получается лучше? Ну и прекрасно: езжайте быстрее! Езжайте лучше! Мне-то, блин, что с этого?
Именно поэтому мы с Алексеем и стали ездить вдвоем. Впрочем, я не покривлю душой, если скажу, что в последнее время ему здорово надоело меня ждать, и чаще я просто изо всех сил пыталась догнать его. Мне это редко удавалось, он уходил куда-то за поворот, а я, обезумев от страха, вцеплялась в руль и неслась, насколько позволяли подвески моего синего «Урала». Подвески были жесткими, и езда превращалась в пытку: сиденье лупило по копчику, зубы лязгали, но деваться было некуда, это была своеобразная расплата за остальные, более приятные дни путешествия.
Не раз и не два я думала о том, чтобы миновать эту часть дороги поездом или в кузове фуры. Но денег всегда бывало в обрез, и мне снова и снова приходилось покорять эту трассу, выслушивать насмешки дальнобойщиков и видеть демонстративное терпение Алексея.