Капитан Сенджи Возьмёшь меня к себе?
Кочегаром, Сенджи милостиво кивнула.
Кочегаром мне уже предлагали, улыбнулся Вилле. Причем на кое-чём покруче, чем простой дирижабль.
Это кто? Сенджи насторожилась. Что за конкуренты, о которых я не знаю?
Небесные железные дороги. Летающие паровозы и прочее в том же духе. Пока, конечно, это всё секретно и в разработке. Но, глядишь, лет через десять-пятнадцать
Паровозы не летают, что за ерунда
Будут, пообещал Вилле. Там человек решительно на это настроен, и я в него верю. Так что, Сенджи Придётся тебе меня переманивать.
Сначала заслужи, шутливо проворчала она.
Они потолклись у кузнечных рядов, где грохотали молоты на наковальнях и вился в воздухе белый густой пар. Крепкий кузнец в ярко-алой рубахе опустил, удерживая щипцами, в оцинкованное корыто с водой только что сотворённую из раскалённого металла розу, пульсирующую всеми оттенками красного и оранжевого, и присоединил её к стоящему в высокой вазе букету из таких же железных цветов. На дощатых стендах были развешаны приклёпанные цепями к специальным крючкам чтобы не стащили кинжалы, сабли и кортики, арбалеты и метательные ножи, кольчуги и диковинные шлемы образцы того, что можно приобрести для себя. Главным образом декоративные, конечно, чтобы на стену вешать и любоваться, изукрашенные, в позолоте и эмали, совершенно недоступные по стоимости для рядовых зевак. Вилле разглядывал сабли и думал, что у него однажды тоже будет подобная только настоящая, боевая, а уроки владения саблей должны начаться уже этой осенью. Интересно, кто его будет учить. Хорошо бы, Марк, но это маловероятно тот всё-таки не преподаватель, а простой гвардеец И что же потом с этой саблей за Стену, в неведомый, неизвестно для чего проводимый рейд? Что там делают гвардейцы: подавляют бунты клеймёных рабов на каменоломнях, выступают в роли надсмотрщиков Внезапно замутило, стало противно и горько глядеть на эфесы в филигранной чеканке, на обтянутые бархатом ножны, и Вилле потянул Сенджи прочь, к полосатым навесам над тиром. Лук и стрельба из него с гвардейцами не ассоциировались.
Знаешь, не пойду я ни в какие гвардейцы, сказал он Сенджи.
Но ты же хотел, не поняла она.
Мерзость это, грустно произнёс Вилле. Ты даже не объяснила ещё, что там на Юге делает гвардия, а мне уже мерзко и тошно.
И что же это получается: единственный честный гвардеец, единственный друг в сине-серебряном, и тот бежать, сверкая пятками? Сенджи вдруг возмутилась. Ты прямо как эти кто бросал свой дом и родичей, надеясь найти на чужбине свободу. Свободу не ищут, её делают. И мы сделаем. Нас, не смирившихся, не покорённых, может, не так много, но мы есть, и у нас есть друзья. Эх, Вилле За Стеной ведь тоже полно тихих и со всем согласных только бы не запрещали кушать, а то, что бьют периодически, так это можно и потерпеть. Привыкли так жить и живут себе, и другой жизни уже не представляют, только на рудниках шесть дней в неделю, славя короля, бургомистра и гвардию. Там ведь такая ещё политика: город, мол, дал вам воду, глупцы, самое важное и самое ценное, а взамен, ради воды, все эти рудники разве цена? Ага! А то, что до строительства города и Стены вода была, были ручьи и источники под землёй, которые пересохли, когда начали копать каналы, и лишь благодаря реке на северо-востоке вновь наполнились, этого уже никто не помнит, кроме горстки древних стариков, которым ещё их деды рассказывали. А кто сейчас стариков слушает? Вот-вот. Я зато слушаю, мне и отец рассказывал, показывал старинные карты Поэтому не дури, Вилле. Это я была неправа, что хмыкала. Может, именно так, став гвардейцем, ты и сможешь помочь нам
Чем занимается гвардия на рейдах за Стеной?
Следит за порядком, криво усмехнулась Сенджи. Ловит бунтовщиков. Карает их.
Предлагаешь мне делать то же самое?
Не кричи. Успокойся. Нет. Предлагаю тебе рассказывать гвардейцам правду. Их ведь всех обучают одному: усмирять агрессивных и диких южан, направляя энергию в благоприятное, так сказать, русло. Молодежь, к тому же, верит, что именно южане поджигают город и всячески ему вредят те, кто старше и опытней, правду знают, не сомневайся. Предлагаю тебе рассказывать правду, и именно молодым гвардейцам, а я уж помогу показать только бы Ярл разрешил Если не начнут сомневаться те, кто исполняет, до общей массы горожан не получится достучаться никогда. Горожане, увы, слепо любят гвардию, потому что гвардия это король, а король сам понимаешь