Ты можешь выбрать время отъезда. У нас есть три времени вылета для самолёта.
Я удивлённо посмотрела на Глеба, он улыбался почему-то немного грустно. Появившаяся утром грусть так и осталась в его глазах, хотя они были совершенно синими. Грусть, не гнев, не раздражение или недовольство, а именно грусть. Что так его волнует?
Значит, я могу сейчас сказать «сезам» и мы полетим в Норвегию?
Говори.
А твои дела?
Ты моё дело. Но у меня для тебя есть сюрприз, поэтому предлагаю вылететь ночью.
Вопрос был готов сорваться с губ, я широко открыла глаза, но решила ничего не спрашивать, пусть будет сюрприз. Мы долго плыли на корабле, и мне удалось увидеть много интересного, поэтому, когда стали причаливать, я даже грустно вздохнула хотелось плыть и плыть, рассматривая красоты. Поднимаясь по трапу на берег, я поймала тревожный взгляд Олега, они переглянулись с Глебом и посмотрели на меня.
Что, что-то не так?
Тебе понравилось?
Вопрос Глеба застал меня врасплох, он спрашивал напряжённо, не так, как спрашивают после экскурсии.
Очень, так бы и плыла, всё красиво, но почему ты спрашиваешь?
Я рад, просто волновался, вдруг не понравится.
Он действительно улыбнулся и обнял меня, прижал к себе и в машине опять держал за руку. Мы ещё какое-то время кружили по городу. Мне было приятно, что не было тонировки на стеклах машины, и я могу увидеть прохожих, маленькие уличные сценки, даже уловить разговоры, и, хотя я их не понимала, но чувствовала тональность и почти догадывалась, о чём они говорят. Иногда я замечала, что Глеб внимательно на меня смотрит, но он ничего не говорил, и я тоже молчала, просто радовалась возможности понаблюдать за улицами Парижа.
Сюрприз меня поразил, никогда не могла себе представить, что можно такое изобразить огнём. Мы приехали на какую-то поляну, был поздний вечер и уже темнело. Олег поставил машину у дерева, и Глеб помог мне выйти из машины. Он никуда не пошёл, встал за моей спиной и обнял, как бы прикрыл меня собой. Олег встал рядом. Я показалась сама себе такой маленькой рядом с ними, как с тем деревом, у которого мы стояли. И почувствовала силу, которая исходила от них, они её кому-то демонстрировали специально. Может из-за темноты, а может, действительно среди тех, кто собрался на поляне есть их враги, но они стояли как два боевых танка, нет, что-то больше, крейсера. Какая темнота, они же всё видят.
На поляну вышли молодые девушки и парни с факелами в руках и началось. Всё сверкало и искрилось, факелы летали по всей поляне, крутились колесом и взлетали высоко вверх. Собравшаяся толпа вскрикивала и взрывалась аплодисментами, свистом и отдельными фразами. Потом они ушли и в центр поляны вышли рыцарь и принцесса. Они держали в руках какие-то цепи, на концах которых тоже был огонь. Я не поняла: то ли принцессе не нравился рыцарь, то ли рыцарю не нравилась принцесса, но они чуть не подожгли друг друга. Потом были всадники, едва удерживавшие своих коней, но очень красиво, какие-то композиции и всё с пылающим огнем. Я даже иногда не дышала от восторга, во мне всё трепетало от магии огня. Продолжалось это действо достаточно долго, и у меня начали замерзать руки, я попыталась их согреть, разминая пальцы, Глеб заметил мои движения, завернул их в свои ладони, мне сразу стало тепло и спокойно. Неожиданно наступила темнота, и зрители не сразу поняли, что всё закончилось.
Олег сказал Глебу несколько слов и исчез. Мы продолжали стоять у дерева, Глеб даже не сделал попытки сесть в машину. Я не то, чтобы испугалась, чувствовала, что Глеб спокоен, но темнота давила и тревожили голоса.
Олег уже идёт. Он уходил поздороваться со старыми знакомыми.
Интересно, это они им показали свою силу? Или они так приветствуют друг друга? Глеб погладил меня по плечам и тихо спросил:
Тебе было хорошо в Париже?
Очень, мне всё очень понравилось, и бал, и поездка по Сене, прогулка, а это действо с огнём просто поразило.
Тебя привлекает огонь?
Это что-то внутри меня, страсть к воде и огню. Огонь в костре всегда меня волновал, ты становишься не собой, кем-то древним, это уже не ты, а какая-то часть этого огня. Ещё ночь и темнота, что-то поднимается во мне и волнует неизвестностью. Смешно, да? Я и древний костер.
Не смешно, это ты, в тебе осталась древнее чувство огня, ты его понимаешь, чувствуешь его энергию. Как чувствуешь море, слышишь его песню.