Встаньте, монсеньор, устало сказала она и, холодея, вспомнила, что такими же словами подняла его с каменного пола в крипте, хранящей Святой Грааль. Тогда они поцеловались, благодарные за любовь, соединившую их сквозь века и пространства, но сейчас Ляля ясно понимала, насколько они разные. Рыцарь увидел, что взгляд дамы стал отсутствующим и холодным, как изумруд. Он встал, повинуясь ее просьбе, и вернулся на свое место. Раздавшееся в наступившей тишине рычание прозвучало оглушительно. Ляля вздрогнула. Рыцарь мгновенно загородил ее и с кинжалом в руке обернулся к источнику звука высокому белому шкафу, стоящему в углу у входа на кухню. Ляля нервно хихикнула.
Не бойтесь, донна Лилиана! вскричал граф.
Ляля захохотала громче, выскользнула из-за спины рыцаря и отвела его руку с кинжалом.
Этот предмет мебели называется холодильник, сказала она.
А почему он рычит? растерянно спросил рыцарь.
Размораживать пора, пробормотала девушка, распахнула дверцу и продемонстрировала изумленному графу запас продуктов. Он заглянул и за холодильник, но никто там не прятался.
Это ледник? осторожно осведомился путешественник во времени.
Да, в нем хранятся продукты, спокойно ответила Ляля, убирая со стола. Граф сунул кинжал в ножны на поясе и присел на свое место.
Выпьете кофе, мессир? предложила девушка.
Да, донна Лилиана, ответил он. Хозяйка взяла джезву и быстро сварила кофе. Божественный аромат поплыл по кухне. Ляля разлила обжигающий напиток в чашки, выставила на стол сахарницу, потянулась за шоколадом, но вспомнила, что съела последнюю плитку около полуночи. В глухую черную полночь она ела горький черный шоколад «Особый». Девушка вздохнула и выставила на стол еще не съеденные шоколадные пряники.
Угощайтесь, мессир, предложила она. Граф съел шоколадный пряник и одобрительно поднял бровь.
Странный, но приятный вкус.
Вы любите сладкий кофе? спросила Ляля. Вот сахар.
Что такое сахар?
Его делают из сахарной свеклы. Мне так не хватало его у вас, в двенадцатом веке! А еще я страдала без вилки, есть мясо и рыбу ложкой так неудобно.
Граф послушно положил в кофе ложечку сахара и размешал, не решаясь взять чашку в руки. Девушка взяла белую в синий цветочек чашку за аккуратную маленькую ручку и поднесла ко рту. Гость последовал ее примеру.
На востоке пиалы делают без ручек, ручка наше европейское изобретение, пояснила она.
Ваш кофе напоминает напиток, которым угощал нас в Тулузе ибн Джубейр, сказал сэр Луис.
О, милый улем! вскричала Ляля. Он очень мудрый и добрый. Я рада, что познакомилась с ним.
Я восхищен вашей отвагой, миледи, и никогда не забуду, что вы освободили меня из темницы.
Ваши раны! вскрикнула девушка. Зажил ваш ожог? и она побледнела, вспомнив, как рыцарь в пещере разбойников бестрепетно прижег рану на своей груди.
Благодарю вас, донна Лилиана, заживает, чопорно ответил граф.
Девушка налила ему еще кофе и внезапно подумала: «Теперь до конца жизни я буду беспокоиться о его здоровье сначала только он мог привести меня к чудесной чаше, а теперь он мой гость!»
Мне понравилось пребывание в вашем замке, сказала Ляля. Все относились ко мне очень хорошо, особенно ваш ученый дядя Бьорн. Он позволил мне вынести книгу из библиотеки.
Вы понравились ему, демуазель, и он одобрил мои планы относительно нашего совместного будущего, произнес граф. Девушка ахнула и прижала руки к груди.
Какие планы? пролепетала она.
Им уже не суждено сбыться, печально ответил граф. Ляля перевела дыхание и сказала с улыбкой:
Сейчас очень поздно или уже очень рано? Мы обсудим все завтра, а теперь давайте спать. Я постелила вам в спальне моих родителей.
Граф улыбнулся ведь и он предоставил спальню своих родителей донне Лилиане, когда она прибыла в Монсегюр на его руках. Граф перекрестился, благодаря за насытившую его пищу. Ляля повела нежданного гостя в приготовленную для него спальню, показала, как включать и выключать свет, как запирается входная дверь. Пожелав доброй ночи, она вышла ей надо еще помыть посуду. Девушка не любила оставлять уборку кухни на завтра. Посуду она домывала, старательно тараща глаза очень хотелось спать. В спальню на втором этаже Ляля поднялась автоматически, закрыла дверь на ключ, по дороге к постели сорвала одежду и с блаженным стоном рухнула на чистые простыни. В окошко мансарды заглядывало голубое утреннее небо, но девушка свернулась калачиком под одеялом и временно отключилась от всех забот.