Саша видел мое фото, товарищ Нахум показал ему снимок. Мой сын знает, что я Герой Советского Союза, знает, что его мать погибла, сражаясь с нацистскими оккупантами. Но о Горском он ничего не слышал, и не услышит. Горский предатель, он обвел вокруг пальца партию, он был американским шпионом цветное фото мальчика лежало на столе, перед Мэтью. Товарищ Нахум написал в его блокноте несколько русских фраз, английскими буквами: «Sasha, mily, eto ya, tvoi papa. Sasha, ya lublu tebya. My skoro budem vmeste, na nashei sovetskoi rodine»
В большом окне кабинета, за пуленепробиваемым стеклом, над входом в метро переливалась буква «М». Ярко освещенные троллейбусы ползли к улице Горького.
Товарищ Яков, как он представился Саше, забрал мальчика с Фрунзенской, на темном опеле. Коллега генерала Журавлева сам сидел за рулем. Саша не знал, что, по распоряжению министра Берия, только ограниченный круг людей мог видеть сына полковника Гурвича. Когда в дверь квартиры на Фрунзенской позвонили, Журавлевы собирались смотреть телевизор:
Тетя Наташа готовила чай, мы с Машей играли Саша, немного, завидовал Маше, из-за ее будущей, октябрятской звездочки. Первоклассников принимали в октябрята на годовщину великой революции:
Но к тому времени папа вернется в Москву, мы поселимся вместе, и я пойду в школу для мальчиков. Я тоже стану октябренком
В Завидове Саша занимался с заведующей библиотекой санатория, в чине лейтенанта МГБ:
Только она не знает языков, а Маша учит целых три летом девочка поделилась с Сашей учебниками. В его будущей школе, как и у Маши, преподавали английский и немецкий:
И французский я тоже выучу, пообещал себе Саша, товарищ Котов, сказал, что папа знает французский Саша едва справлялся с волнением. Он устроился за просторным, покрытым зеленым сукном столом, под портретом товарища Сталина. Рука мальчика лежала на трубке массивного, черного телефона. Товарищ Сталин, в партийном френче, ласково смотрел на кабинет. Саша, невольно, одернул кашемировый свитер, поправил маленький, детский галстук, провел рукой по светлым волосам:
Товарищ Яков сказал, что папе отвезли мои фотографии. Он знает, как я выгляжу. Он меня не видит, но надо всегда быть опрятным. Октябрята, прилежные ребята Саша, наизусть, выучил пять правил октябрят, на задней обложке тетрадок в косую линейку, для первого класса. Он хорошо управлялся с таблицей умножения и красиво писал. Перед ним, на листке, чернели аккуратно выведенные слова. Саша со всем справился сам, сверяясь с учебниками и школьным словариком Маши Журавлевой:
Я даже ей или тете Наташе ничего не показывал, это государственная тайна листок лежал рядом со чашкой крепкого, сладкого чая, с тарелкой пряников и пастилы. Принеся чай, товарищ Яков подмигнул Саше:
Оставляю тебе одного. Звонок ожидается в девять вечера. Я посижу в соседней комнате Саша зашевелил губами:
Daddy, I love you. I miss you, please come home soon телефон вздрогнул. Саша, до боли, зажал трубку побелевшими пальцами. Он сразу, все, забыл:
Папочка всхлипнул мальчик, папочка, милый, я люблю тебя. Папочка, приезжай скорее по лицу катились слезы, Саша икнул:
Папочка, я так скучаю, так скучаю Daddy, I love you Мэтью не чувствовал влаги, на лице. Он слышал только мальчишеский, звонкий голос сына:
Я скоро увижу моего мальчика, скоро обниму его он шептал в трубку:
Милый, мой, милый. Саша, мой хороший, потерпи, осталось совсем немного. Папа здесь, он приедет к тебе, и всегда останется рядом. Ya lublu tebya, moi Sashenka Саша не отрывался от телефона:
Папа меня никогда не обманет. Он вернется, я верю, он скоро будет в Москве вдали, над Красной площадью, играли рубиновыми всполохами звезды Кремля.
Вашингтон
Облупившееся, жестяное объявление, выставленное на тротуар Десятой Улицы, неподалеку от театра Форда, обещало завтраки до трех часов дня, домашние гамбургеры и счастливый час:
Две выпивки по цене одной, с пяти вечера до закрытия бара на фонарном столбе, резкий ветер трепал плакат с фотографией улыбающегося кандидата в президенты, от республиканской партии, Томаса Дьюи. До выборов оставалось меньше месяца. Столица пестрила листовками, по улицам разъезжали машины, с громкоговорителями.
Над очередью, вьющейся к окошечку, где заказывали гамбургеры навынос, гремел репродуктор:
В Вашингтоне полдень, шестого октября. Ученые Ирана и Турции зафиксировали подземные толчки, необычайной силы, распространяющиеся от границы СССР. Советы молчат о катастрофическом землетрясении. В Сенате продолжаются слушания Комиссии по Антиамериканской деятельности ветер завивал палые листья.