Александр Петрушкин - Тетради 2017 года

Кем бы ты стал
если бы не был пожаром? 
падал бы снег, обрубал
твоё жёлтое жало

или по клавишам чёрным
угля перелистывал выдох
белого-белого
и утерявшего имя.

Всякое  имя не круг,
но его начертанье
тонким железным прутом
на человеческом камне

что в веществе из любви,
как в пустотах и в теле,
по-человечьи висит и горит
фонарём свиристели.

Скоро за ними пойдём там, где камешки катит
эта волна, что похожа на катет

света, который порежет её в апельсины и дольки
продолговатой воды  и из скольких

выбраны мы побережью?  но всё преломляющий отче
наш и собачий [за снегом изменчивый] почерк

в силе переписать с лево на правосторонний
там, где его пустая рука небо тронет,

то есть  покатится снег колесом через мрак, где, пролившись, чернила
гнутся как нитки дождя, из которого свила

рыба дыханием воду свою и камней треугольник,
где расширяется берег, как лёгкие, тонок

там, где мы  камни, которыми катятся камни
продолговатой воды, похожей на вечности ломтик.

Щель человеческая, стоящая на горе 
будто сорока или огнь в голове
или вода, притворившаяся кипятком,
или вестник, которому вход незнаком,

или шарик воздушный у девочки на руке,
который вот-вот оперится, как тоннель,
и поплывёт, шевеля то жабрами, то ангелом на плече,
на опознание речи и потому  ничей

светильник стоит на горе, как выдох, пёс, конура
и составляет список на нём жара
или  точнее  жар, шар, которым он встал поутру
будто сорока, что растрескается во рту 

словно красная глина, которая будет им 
когда он пробудится здесь, чтобы в гости идти к своим,
в щель, которая их сшивает, как свет, кроя
стрекот свой чёрно-белый на мясо для соловья.

Птица  это её исчезновение

Поле света. Вещество,
обретавшее дыханье:
слово, тело, Рождество,
прорастающее камень

и клубок из нас и нас,
что завязан в снега узел,
в путь, в тропу и теплый наст
в ослепительные лузы,

где поддерживают нас
пересохшими руками
тело, слово и звезда
в поле смерти под холмами.

в эти лунки, что из нас
вырастают как синицы
там, где слово вещества 
человек, которым снится

этот свет, любой предмет,
и бессмертье, как подарок,
или суд, как разговор,
что  как чудо древа  краток.

Печать деревянная в воздухе глаза
оставит мерцание, как стрекоза
остаток [на небо похожего] лаза,
куда ты не вздумай ходить никогда.

где слышно, как ходят вокруг лесорубы,
чей выдох под перьями медью звенит
и хлеб их неточен, и люк их не труден 
когда успевает нам воздух слепить

из мрака, мороза слепого, из праха,
который собакой кружится вокруг
где даже собака  совсем не собака,
а смысл для звезды, круглый воздуха стук.