Потом автобус подвёз нас прямо к трапу. Дела принимал минут десять, не больше. После чего старый начальник, Саша Прощенко, помахал мне ручкой и уехал домой.
Сразу отшвартовка, и вперёд!
Свою походную сумку я бросил в каюте и сутки туда не заходил. Нужно было срочно передавать отходные РДО.
Терминал радиостанции, «Сарако», Корейско-Минско-Севастопольской разработки я видел впервые. Два компьютера. Один для станции спутниковой связи Инмарсат-С, другой для радиотелекса. Идиотская азиатская логика интерфейса. Всё на платформе Windows и постоянно виснет. Описание скудное и на английском. Это ничего, по-английски мы разумеем.
Только к утру мы нашли с этим железом общий язык и со скрипом начали понимать друг друга. Выходная мощность передатчика 200 ватт. Даже на древнем пароходе «Либертос» передатчик был круче 250 ватт!
Кстати, о «Либертосе». С вашего позволения меняю почерк
«Либертос»
Три тополя на Плющихе
Вдоль широкой палубы «Либертоса» гуляли трое.
Три тополя на Плющихе, сказал, глядя на них, старший помощник.
Вернее будет три дуба, добавил ревизор.
Святая троица, говорю я.
Дубовая роща, уточнил чиф.
В середине выступал капитан, Виктор Антонович Вагнер. Могучий, как дуб, с причёской под Ленина. Слева от него семенил первый помощник, Вячеслав Климович Бройко. Комиссар был короткий, кривоногий, с плечами разной высоты. По правую руку шествовал старший механик, Борис Зурабович Садыков. На поворотах его заносило инерцией солидного живота.
Главный дуб запнулся о деревянную балку, лежащую поперек дороги.
Мать их за ногу, этих матросов! сказал мастер. Хлев на палубе!
Наберут сачков на флот! поддакнул комиссар. Вот в старое доброе время
В старое время я бы их под плитами сгниил, мстительно заявил дед.
Дошли до бака, повернули обратно. На обратном пути запнулся уже стармех:
Так разэдак, этих рогатых!
Устрою им завтра шлюпочную тревогу, сказал кэп.
Заодно и пожарную, хихикнул комиссар.
Никто из них не догадался отбросить горбыль в сторону.
На корме дымила железная труба камбуза. Капитан повел носом:
Картофель жарят к ужину.
Ну, у вас и обоняние! Редкое обоняние, Виктор Антонович! залебезил помполит. Пора готовиться к трапезе.
Кто нынче наливает?
Замполит, сказал стармех. Его очередь.
Первый помощник был из военных и дед дразнил его замполитом. Однажды, помполит увидел в моей каюте портрет Хемингуэя. Спросил:
Кто это, твой дедушка?
Папа Хэм, говорю.
Видный у тебя папаша. Не то, что сынок
Капитан был барин и редкий зануда. К тому же бабник (жизнелюб) и поклонник Бахуса. Бывало, на переходе он выпадал из процесса на несколько дней.
Старпом, Сан Саныч Клийман, тоже был не прочь выпить. Как у Довлатова: «Сначала думали, что еврей, оказался нормальный, пьющий человек»
Чиф говорил: «Главное, выйти из виража на день раньше папы!» Однажды он не угадал и стал врагом мастера 1.
Я, второй радист, стал врагом 2. Как-то занёс мастеру радиограмму. Подождал, пока барин прочтёт её и, слава богу, если не найдет опечатки.
Кэп брезгливо выпятил губы, посмотрел на палубу сквозь очки и проворчал:
Наследили мне тут. Возьмите тряпку и вытрите пол, как следует!
Перед тем, как выйти я сказал:
Щас, только переобуюсь!
Куда вы?! услышал я в спину, когда поднимался в радиорубку.
Третью неделю мы парились на рейде Хайфона. Во Вьетнаме недавно закончилась война. На внешнем рейде ожидали выгрузки несколько пароходов. Они привезли братскому народу продовольствие, технику и строительные материалы.
Город сквозь тропическую дымку выглядел серым и неподвижным. По заливу неспешно курсировали древние фелюги с жёлтыми бумажными парусами.
На баке и корме дежурили вооруженные пограничники. Опасались ночных грабителей. Бандиты промышляли воровством капроновых канатов и тащили всё, что плохо лежит. В этом случае бойцы стреляли без предупреждения. Их старший офицер питался в кают-компании. Входя в помещение, он здоровался: «Пошёл в жопу!» Встретив женщину, говорил: «Давай трахаса!» Русским выражениям его научил второй помощник.