Что случилось? Почему сам не звонит?
Заболел немного
Как заболел? Говорят, у вас дизентерия!
Не его побили маленько.
А-а-а! Опять надрался! Нашёл приключений на свою ж!
Что ему передать? спрашиваю.
Пусть даже не мечтает! зло ответила женщина. Никуда ехать я не собираюсь!
Длинные гудки
Я пересказал наш разговор Никитичу.
Приедет, просипел он и махнул ослабевшей рукой.
Вера Петровна приехала вечером. С собой притащила две туго набитые авоськи. Однако, войдя в каюту, обнаружила только смятую постель и клочок окровавленного бинта на подушке. Начальник исчез.
В панике женщина бросилась к капитану.
Как бы на себя руки не наложил, забеспокоился мастер. С головой у него не в порядке. Потом успокоил: Не переживайте, вы красивая женщина, найдёте себе другого
После долгих поисков начальника обнаружили в прачечной. Из-за стиральной машины торчала скрюченная забинтованная нога. Орлов был мертвецки пьян.
Поздно вечером мы двинулись из Находки во Владивосток. Я передал отходные радиограммы и даже вздремнул в кресле. В радиорубку дважды заходил Вагнер.
Спишь? спрашивал он.
Сплю, нагло отвечал я, не поворачивая головы.
Моё вахтенное время ещё не началось.
На рейде Владивостока к нам подвалил катер и из него высадилась многочисленная толпа: важные чиновники из пароходства, радостные подруги и жёны моряков, а также три партийных работника при шляпах и галстуках.
Дело в том, что на судне нашлась добрая душа и накатала «телегу» в партком пароходства о художествах капитана в течение рейса. А грехов за ним водилось немало.
Партийные товарищи представились, сухо поздоровались с капитаном и начали беседовать наедине с членами экипажа. Под интервью первыми попали женщины.
В радиорубку позвонил капитан:
Зайдите ко мне. сказал он.
Я зашёл. Мастер взял со стола лист бумаги и протянул мне. Это была моя характеристика.
Вас спасло, только то, что вы любите свою профессию, напыщенно сказал кэп.
Я не поблагодарил его и вышел не прощаясь.
Мне было известно, что спасло опального Маркони. Капитан забоялся партийных разборок. Зачем ему лишний враг? Ведь радисты знают всё о всех и больше всех.
В приподнятом настроении я шагал к проходной. Я попрощался с «Либертосом», в последний раз поговорил с аппаратурой и выключил главный рубильник. Впереди был отпуск и, если не передумает Клава, у нас будет свадьба.
Навстречу ковылял комиссар Бройко. «Это к дождю», подумал я.
Списались? Собираетесь в начальники? Рад, очень рад за вас! Одно лишь будет напутствие
?
Не будьте слишком резким, сказал Бройко и протянул мне руку.
Я пожал её.
На этом история не заканчивается. Через три дня, гуляя по Ленинской, я встретил инфицированного старпома.
Сан Саныч, радостно приветствовал я его, вы уже на свободе? А как же бациллы?
Не было никаких бацилл, Андрюха. В тот же день я сорвался во Владик и, когда комиссар приволок в партком папку с моим «Делом», ему сказали:
«Таки такого Клиймана у нас нет. Буквально вчера он уволился из ДВМП и перевёлся в АСПТР». Эффект представляешь?
Ну, вы и жулик! восхищенно сказал я. За такой финт можно простить нашу отсидку в карантине.
Классика! скромно ответил чиф.
Но и это ещё не конец истории.
После отпуска в коридорах пароходства я столкнулись со старшим механиком Садыковым. Отступать было некуда. К моему удивлению, Борис Зурабович встретил меня чуть ли ни с объятьями. Его распирало от желания поделиться с кем-нибудь своей подлянкой. После обычного: «Ты где? Вы как?», дед, заливаясь смехом, рассказал:
В тот день на рейдовом катере приехала к мастеру жена. А я-то знал, что он в это время западает с поварихой! Проводил даму до каюты, открыл дверь ключом-вездеходом и впихнул её туда.
Боже ж ты ж мой!
Ты не поверишь! Бой быков! Последний день Помпеи! Баба вылетела из каюты, как пуля! Едва не сбила меня с ног и успела вскочить на тот же катер, на котором приехала! Финита, бля, комедия!
*****
3 декабря. 1999 года. Пятница.
Движемся из Анадырьского залива к мысу Наварин.
Радиорубка просторная с круглой трубой пиллерса посередине. За него удобно цепляться во время качки. Три стола. На них два приёмника «Циклоида». Оба на издыхании. Передатчик «Бриг-2», раздёрганный донельзя. Два радара «Наяда». Один из радаров мертвый, с убитым редуктором антенны, второй видит крупное судно не далее, чем за 10 миль, а за 16 не видит хороший скалистый берег. Мой рабочий день 1618 часов.