Полюбуйся!
Эйя бросила наземь вершу. Теперь Энке заметил, что в плетёной ловушке зияет большая дыра. Тонкие прутья по краям дыры были аккуратно обрезаны зубами водяной крысы.
Плохо дело, сказал Энке, и тут же подосадовал на себя этого можно было и не говорить, и так ясно, что плохо.
Мать высунулась из хабагана и махнула рукой, приглашая их к завтраку.
Мясо, разбитое молотком и подогретое с травой в тёплой воде, было невыносимо жёстким. После еды Энке сказал:
Я на Пограничную реку пойду, в заводь. Там сазаны стоят. Буду острогой колоть. И петля у меня на оленьей тропке поставлена, проверять надо.
Мать внимательно посмотрела на него, чуть сощурилась, будто от дыма, и покачала головой.
Что? не понял Энке. Всё хорошо со мной!
Не об этом я, снова покачала головой мать и махнула рукой.
Энке взял свою острогу ту самую, из рожек косули, и поспешно выбрался из хабагана. Эйя выскочила за ним.
Ты ты вот что, забормотала она, не зная, с чего начать.
И ты туда же? спросил Энке. Вам сегодня что, одно и то же приснилось?
Сестра перестала мяться, посмотрела ему прямо в глаза и сказала отчётливо и ясно:
У меня никогда раньше не болело сердце. А теперь болит. Всё утро болит. А что видела мать, я не знаю
Энке вздохнул.
Вы, мужчины, не верите в такое, я знаю, сказала Эйя совершенно взрослым голосом. Если бы верили не ходили бы ни на охоту, ни на войну
Но ведь никто за меня не сходит теперь ни на охоту, ни на войну! сказал Энке.
Эйя опустила взгляд в землю.
Никто не минует своего пути очень тихо произнесла она. Иди
Энке слегка наклонился и заглянул в её глаза.
Печёный сазан, сестрёнка! Горячий печёный сазан. Думай о нём, не обо мне!
Из хабагана послышался кашель матери.
Энке подхватил острогу и зашагал в лес, на ходу бормоча охранные заклинания от зверей и змей.
***
Вот уже второе лето проводили они в изгнании, на ничейной земле близ Пограничной реки.
Изгнал отца вождь Уэнунт. Обвинение было вздорным будто бы отец состоит в тайном Обществе Норы и готовится принести одного из сородичей в жертву некоему могучему духу нижнего мира. Никто в Лососьем роду не знал, чем занимается Общество Норы, да и есть ли оно на свете, но испугались многие. А ещё ходили гнусные слухи, что Уэнунт подкупил колеблющихся сородичей раздачей меховых одеял. Как бы там ни было, собрался большой совет, и лучшего охотника Лососьего рода отправили из селения вон вместе с семьёй. Вот тогда и построили они свой хабаган на западе, в низовьях реки, разделяющей владения тавальдов и тайверов.
Энке хорошо помнил день изгнания. Мужчины сидели на площади посерди селения, спорили, поднимали руки. Уэнунт стоял под священным столбом, говорил много и громко. Потом все они что-то решили, и разошлись. Почти все, встречаясь взглядом с ним, или отцом, или Эйей, отводили глаза. Ещё утром он плавал наперегонки с другими мальчишками и вот они уже смотрят вбок. Это было непонятно и страшно, и он спросил отца, а тот положил ладонь ему на голову и сказал:
Так бывает. Потом расскажу. Теперь надо собираться
Отец сдержал слово и спустя некоторое время рассказал ему всё об Уэнунте и Обществе Норы. Впрочем, о самом обществе он знал не больше, чем любой тавальд из Лососьего, или какого иного рода. Энке не всё понял из отцовых объяснений о причинах изгнания, но чувство несправедливой обиды с тех пор засело в нём крепко.
Они вышли за частокол селения следующим утром, ещё до света, взяв с собой столько, сколько можно было унести на себе. Эйя тоже тащила заплечную котомку на деревянной раме. Когда селение Лососьего рода скрылось из виду, она спросила:
Куда мы теперь пойдём? Вниз по реке?
Отец покачал головой.
Все думают, что мы пойдём вниз по реке. А мы будем умнее и пойдём туда, куда они сами идти побоятся.
И они свернули на запад и пошли узкими, почти неприметными тропами. Может быть, отец когда-то охотился в этих местах, а может, шёл наугад, зная лишь общее направление кто теперь скажет? Они долго не делали привала, и пару раз прятали свои следы в текучих лесных ручейках. Под вечер пересекли широкую тропу, тянувшуюся с севера на юг.
Менялы здесь ходят, сказал отец. Будем к ним за солью наведываться, на шкуры менять!