На самом деле нынешняя ситуация не такая уж однозначная. Достаточно оказаться вечером в Токийском метро, чтобы убедиться, что традиция единения коллектива после работы со стопкой в руке по-прежнему жива.
Коллеги-мужчины идут в ресторан или караоке-бар. Они выпивают вместе несколько часов, после чего разъезжаются по домам на такси или метро. Такси в Токио дорогое. Пошатывающийся мужчина в токийском метро не редкость.
В Токио разветвленная сеть метро и электричек, станции натыканы гуще, чем в Москве. Бывает, что подвыпивший мужчина засыпает на станции метро, его никто не тревожит. Прохожие понимают: «Традиция!»
Возможно, что совместные возлияния достались нам вместе с азиатской частью нашего генома. Однако, мы в гораздо большей степени интернациональны, чем «локальны». В «multinationals транснациональных компаниях» говорят:
Global strength, local competencies Глобальная сила, локальные компетенции.
Мы на горе всем буржуям, мировой пожар раздуем, говорили большевики. У них мало, что вышло. Народная мудрость не советует желать зла другим. Злоба возвращается бумерангом.
* * *
Со своими желаниями проявляют осмотрительность и осторожность, потому что желания иногда сбываются. И потом человек понимает, что «хочется» и «нужно» это две большие разницы. Исполнение желаний разочаровывает, удовлетворение нужд вдохновляет и толкает вперед.
Мысль материальна. Если что-то долго хотеть и еще что-то делать по этому поводу, то желания обрушат на нас удручающую мощь материального воплощения. Надо просто «переставлять ноги» как пишет об том Вадим Зеланд69.
Ивванец долго представлял себя в черной форме с красными лампасами и в конечном итоге поступил в Ленинградское Суворовское Военное Училище. «ЛенСВУ» как оно называлось в сокращенном виде в то время.
Не покинув еще пределов детства, Ивванец не слышал и не догадывался о потенциале «визуализации целей». Он делал это «по наитию», а не вследствие «осознанного знания».
Условно считается, что между «незнанием» и «знанием» человек преодолевает несколько ступеней. Сначала мы не знаем, что мы не знаем. Например, не знаем, что не умеем вышивать крестиком на банановой кожуре. Нам это не надо, это не беспокоит.
Потом, вдруг, а все важное происходит вдруг; вдруг человек понимает, что он не умеет вышивать крестиком, а ему бы хотелось. У вышивальщиков жизнь веселая, счастливая и радостная. Человеку уже никак не отвертеться от знания о том, что он не знает. Он сознательно не знает.
Далее человек начинает мучить себя и окружающих, и каким-то способом приобретает знания.
Сначала выжимаю сцепление, потом включаю скорость, проговаривает ученик в своей голове. Затем плавно отпускаю сцепление и так же плавно давлю на газ.
Бац! И машина, дернувшись, заглохла.
Я ж тебе говорил! возмущается инструктор, и процесс обучения идет на новый круг.
Человек сознательно знает, и перед тем как совершить действие, проговаривает в голове, как следует поступить. Понятно, что поначалу получается коряво.
Автоматизм появляется с практикой. Человек учится умело орудовать иголкой и ниткой по банановой кожуре, а также рассматривать симпатичных дам на обочине дороги.
«Какая симпатичная девушка! Куда она идет? Возможно, ей нужна помощь? Есть ли шансы стать ее проводником в мир удовольствий?»
Люди думают со скоростью 800 слов в минуту, а говорят в семь раз медленнее. Слова не поспевают за мыслями, мысли обгоняют тормозную речь. Дела не поспевают за словами.
Рассматривая милых барышень, фланирующих на обочине дороги, человек достигает бессознательного знания. Территория «знания» заканчивается, теперь обучившийся действует автоматически и приближается к точке погружения в сон, тот самый, что рождает чудовищ. Ведь, практика критерий истины. И кто смел тот и съел.