В роли богов выступали члены Политбюро. Демонстранты несли большие фотографические портреты этих людей 1-го мая перед трибуной на Красной площади. На трибуне стояли члены Политбюро и смотрели на демонстрантов. Получалось «социальное зеркало», когда на свой портрет можно посмотреть со стороны.
«Вот я, а вот мой портрет. Свет мой зеркальце, скажи»
Говорят, что возникновение «эффекта наблюдателя» знаменует определенный этап так называемого «духовного развития». Мы заключаем слово «духовного» в кавычки, потому что любое развитие является в той же степени «духовным», как и «материальным». Конечно, если считать, что дух и материя ведут оборону на разных полюсах одного и того же единства, элементы которого проникают друг в друга.
Дух это материя, и наоборот: материя это дух.
Мы не рабы, рабы не мы68.
Впрочем, согласно альтернативной точке зрения на противоположном от Духа полюсе клубится Хаос, а между ними мы и наш материальный мир. Вот нас и таскает туда и сюда, то в сторону Хаоса, то в сторону Духа. Как говорила героиня фильма «Блондинка за углом»:
Так и живу в вечном конфликте души и тела.
Героиня никак не могла сообразить, что делать сначала: зажечь спичку, и потом поставить чайник, или сначала поставить чайник а потом зажечь огонь.
Огонь, кстати сказать, апеллирует к древнему мотиву единения и безопасности. Поэтому поездки «на шашлыки» так популярны: там есть огонь, расслабон и алкоголь в кругу «своих».
Начальство отца устраивало возлияния прямо на работе. Считалось, что таким образом укрепляется и сплачивается коллектив. Того, кто «не пил», считали отщепенцем, «не своим» и «отрывающимся от коллектива».
Мужчина, который не пьет, сторонится женщин и не поддерживает застольной беседы смертельно болен или затаил недоброе, говорили в то время.
Банально, но алкоголь убивает. Механизм ущерба прост.
По кровеносной системе бегут эритроциты (красные кровяные тела), каждый из которых несет отрицательный заряд. Эритроциты разносят по организму кислород и уносят прочь отработанный углекислый газ.
Некоторые кровеносные сосуды совсем узкие эритроцит едва проскакивает. Алкоголь «смывает» отрицательный заряд с эритроцитов, они начинают липнуть друг к другу. На узких дорогах кровеносных сосудов образуются пробки и заторы.
Самые узкие капилляры в мозгу. Слипшиеся эритроциты не могут пробиться ко всем отделам головного мозга, нейроны без кислорода отмирают.
Когда на утро после пьянки болит голова, это дают о себе знать трупы умерших нейронов. Организм накачивает в мозг жидкость, чтобы вместе с потоком унести останки мозговых клеток. Нас мучает жажда, на лице отек.
Поутру после возлияний мы в прямом смысле «мочимся своими мозгами».
Впрочем, «с женщинами» следовало соблюдать осторожность. Сексуальная несдержанность не поощрялась и осуждалась. К разводам относились с подозрением. Жена, недовольная «моральным обликом» мужа, могла пожаловаться в местную партийную организацию, чтобы товарищи благоверного обсудили и пропесочили его на партсобрании. Мол, «осуждаем», «не достойно высокого звания коммуниста» и так далее Могли даже объявить выговор по партийной линии.
«Выговор с занесением в учетную карточку члена партии» становился серьезным препятствием карьерного строительства. Исключение из КПСС означало прекращение профессионального развития по вертикали. После этого оставалось прозябать на нижних этажах социальной иерархии и тихо доживать профессиональный век в тишине и безвестности. Когда начальник угрожал «Положишь партбилет на стол!» к этому относились серьезно.
В современном мире целесообразность «трезвого образа жизни», казалось бы, победила. Статистика потребления алкоголя в традиционных винных странах Франции, Испании и Италии год от года снижается. В период, предшествующий Первой мировой войне, каждый взрослый мужчина в Италии выпивал в среднем по литру вина в день. Это какое здоровье надо иметь, чтоб такое выдержать! Впрочем, и продолжительность жизни была низкой.
На самом деле нынешняя ситуация не такая уж однозначная. Достаточно оказаться вечером в Токийском метро, чтобы убедиться, что традиция единения коллектива после работы со стопкой в руке по-прежнему жива.