Ребят с «Запада» не посылали в командировки на борт-перевод. Возможно, невидимые силы природы помогали социальной справедливости через механизм «интересных командировок». Что ни говори, а в самолете, в воздушном пространстве человек ближе к «небу» во всех прямых и переносных смыслах.
Небо становится ближе с каждым днем, пел Борис Гребенщиков.
И с тех пор у нас в деревне каждый третий индуист, пел он же несколько позже.
Впрочем, была еще одна «латентная» причина того, что на борт-перевод отправляли курсантов с народного «Востока». В музее Института, на видном месте у входа висела фотография курсанта 3 курса в черной рамке. Курсант поехал в «интересную командировку» на Ближний Восток и вернулся на Родину Орденом красной звезды, который вручили родителям героя «павшего смертью храбрых».
Что там произошло, никто не рассказывал. Наводить справки и узнавать было не принято и не поощрялось. Детали того, что там «не сработало» или «пошло не так», остались погребенными под наслоениями секретности военных архивов. «Ответственные задания Партии и Правительства» зачастую подразумевали непубличность и риск.
Одним словом, помимо «социальной справедливости», «китайцев» отправляли в Африку из-за возможного желания огородить «своих» от вероятных рисков.
«Пускай уж детки лучше будут ближе к дому!» наверное, думали знатные родители.
Не ходите дети в Африку гулять! соглашался с ними автор детского стихотворения.
Корней Чуковский, стихотворение «Бармалей»: «Там живут гориллы, злые крокодилы, не ходите дети в Африку гулять».
Молодые люди с престижного «Запада» были совсем не против отправится в дальний поход к далеким рубежам, но их не пускали. Курсантов отправляли в командировку после третьего курса. К этому времени методическая долбежка первого и второго языков надоедала.
Жопизм достал! говорили курсанты.
Хватит долбить словари и тексты!
Надо похерить!
«Похерить» стало в Институте модным словом, его употребляли к месту и не к месту. Курсанты старших курсов наставляли новых рекрутов:
Когда Петр I не хотел подписывать документ, он ставил на нем крест и говорил: «Похерить!»
Слово «похерить» напоминало о пользе здорового «пофигизма». Всего не успеть, все не сделаешь, всех денег не заработаешь.
Всего вина не выпьешь, со всеми женщинами не перезнакомишься, подтверждали самые ушлые и прожженные злословы. Концентрация на приоритетах дает результаты, а об остальном забыть.
Перспектива подзаработать привлекала всех. Удивительно, но за борт-перевод платили. Зарплата курсанта в месяц (в армии это называется «денежное довольствие») составляла порядка семи рублей. Считалось, что курсанту «ничего такого» не надо, потому что его кормят («котловое довольствие») и одевают («вещевое довольствие»). У курсанта есть, где жить. До третьего курса курсанты жили в казарме, а начиная с четвертого курса в общежитии. Общежитие старших курсов в Институте называли «Хилтон».
Семь рублей смехотворно маленькая сумма для молодого человека, алчущего прелестей жизни. Родители присылали дополнительное «денежное довольствие» большинству курсантов.
Зарплата инженера в то время составляла пресловутые «120 рублей». Это считалось небольшими деньгами, на которые было непросто прожить.
Впрочем, кто и когда считал зарплату «достаточной»! Нам всегда недодают. Нам все должны. «Получил достаточно» звучит, как оксюморон. Большинство считает вышесказанное правдой.
Начальная зарплата лейтенанта составляла 250 рублей и считалась большой. Быть военным было престижно. Считалось, что военные «хорошо зарабатывают».
* * *
Сравнения помогают осознанию. В советской иерархии архетипичный «профессор» стоял чуть ли не на вершине социальной пирамиды и получал порядка 600 рублей в месяц.
Деньги гребут лопатой, говорили про таких.
Куда они их только девают! удивлялись остальные.
Приоритет «знаний» в Стране Советов сознательно культивировался. По крайней мере так тогда казалось.
Мы обогнали другие страны с запуском «knowledge economy экономики знаний». Причем настолько «обогнали время», что оторвались от реальности и угодили в «застой». Чем больше знаний, тем меньше хочется что-то делать. Умножение знаний превращается в самоцель. «Самая читающая страна мира» погрязла в непрактичности и упустила инициативу.