Вновь огромный дом погрузился во мрак. Только сиплый храп мужа выдает в доме жизнь. И в блеклом свете ночника видит Алпату, что та же горка чепелгаш задвинута под сервант, не блестит как прежде, поиссохла, с краев скрючилась, осела. «Почему, думает она, древнее, национальное блюдо, приготовленное матерью, никто не съел? А ведь в Ники-Хита чепелгаш в праздник готовят. Конечно, нынче муки, творогу вдоволь у всех. А вот с маслом проблема Значит, мы заелись? К добру ли это?»
А за окном все еще не угомонился город. Сигналят машины. Ходят вайнахи толпами, радуются. Как сказал Домба-Хаджи, начался процесс деколонизации
* * *
На заседании бюро обкома, после зачтения итогов голосования, Албаст Докуев, как зять, не стал прилюдно поздравлять Ясуева и решил выполнить эту процедуру торжественно в семейном кругу, поехав к сватам вечером вместе с женой. Однако их не приняли. Теща сообщила по телефону, что у них важные гости из Москвы, и только тогда Албаст с женой пошли праздновать победу к старикам Докуевым.
А когда на следующий вечер Албаст с женой пришел с огромным букетом цветов к Ясуевым, и сияющая теща целовала его, кормила любимого зятя, как никогда ранее, а потом весьма любезно самолично усадила его в гостиной напротив телевизора, и два часа он просидел, вглядываясь в ящик, пока Малика не предложила уходить, и только в лифте сказала, что «папа от усталости спит»; он понял, что отныне его тесть не второй секретарь, не собеседник, как прежде, и где-то даже панибрат, а именно первый секретарь, и между вторым и первым, не секретарем, а Ясуевым если не пропасть, то колоссальное, коленопреклонное расстояние, непреодолимая расщелина.
Еще неделю не подпускал к себе никого с поздравлениями новоиспеченный секретарь. Все ходил тихий, мрачный, мобилизованный. По шестнадцать часов в сутки не выходил из кабинете. И никто не знал, что он там делает: может, спит, может, работает, а может, телевизор смотрит. И весь чиновничий аппарат в шоке, никаких кадровых изменений, революционных потрясений; все тихо, как прежде, чинно, стабильно.
Наконец поступает депеша из столицы от российского правительства с поздравлением и признанием Ясуева как главы. От этого Ясуев еще мрачнее, еще более он погружен в работу. Что для него, умнейшего политика, российское признание? Ему необходим только союзный уровень, солидный масштаб. И объясняет он это тем, что Чечено-Ингушетия по внутреннему валовому продукту превосходит некоторые союзные республики, нефтехимическая и машиностроительная продукция идет только на экспорт, а количество коренного населения более 70% и, наконец, самое весомое он, Ясуев, лидер республики, талантливый руководитель и трудолюбивый человек, с его кругозором, с его мышлением он выведет регион на невиданный уровень, о нем заговорит весь мир
Только десять дней спустя после выборов из Москвы, из союзного аппарата, чего Ясуев, томясь, ожидал, за личной подписью Горбачева М. С. поступило признающее его главенство и важность письмо. На заседании расширенного бюро обкома высокий чин из ЦК зачитал поздравительную телеграмму, еще какие-то указы, пожал Ясуеву руку, поцеловал. Вот когда просветлел первый секретарь, широко улыбнулся, воспрянул телом и духом.
Как прожженный, истинный партиец первый секретарь первым делом вспомнил лозунг вождя «кадры решают все» и начал «перепахивать» номенклатурное поле для высадки «окультуренных растений».
Вот когда Докуев Албаст удостаивается чести встретиться с тестем, и эта встреча абсолютно не похожа на все предыдущие, и видно, что встретились не тесть с зятем, и тем более не первый секретарь обкома и первый секретарь райкома, а барин и верноподданный. Разговор сухой, короткий, деловой.
Пост вице-премьера для Докуева исключен, ибо назовут кумовством, клановостью, порукой; его район в числе отстающих, и это терпеть в дальнейшем невозможно. На осень Ясуев назначил перевыборы во всех районах, и они покажут, кто достоин, а кто нет.
Выборы будут свободные, альтернативные? робко интересуется Албаст Домбаевич.
Ну, ты ведь был председателем избиркома, что ты у меня спрашиваешь? недоволен тесть.
Понятно, что новый лидер республики сверхжесткий, принципиальный, честный; он искренне радеет за будущее сограждан, и как яркий пример он передает новое громадное здание обкома под кардиоцентр, а сам возвращается в старое.