Нет. Теперь должность, которая мне досталась, стала выборной. А выборы это дело такое Вон видите, что в нашем колхозе произошло. Столько я денег угробил, всех вроде ублажил, а на выборах Айсханова «прокатили» и Шахидова выбрали.
Да-а, народ ныне оборзел, поддержал сына Домба-Хаджи, совсем оголтелые стали от этой перестройки, нюх потеряли, позабыли сделанное им добро. Вот, раз начал, упрятал бы ты Шахидова, как и братьев Самбиевых, в тюрьму, и колхоз поныне наш был бы.
Колхоз я верну, вновь вальяжность появилась в осанке сына, а до суда дело Шахидова я довести не мог многое бы всплыло. А Арзо Самбиев сам залетел из-за драки с надзирателями. Да вы, небось, это лучше меня знаете.
Знаем, закончила Алпату печь чепалгаш, обмывала в теплой воде, готовясь обдать их топленым маслом и подать к столу. Говорят, из-за письма к Полле
Ой, куда ни ткнись или Самбиевы или Полла, перебил жену Домба-Хаджи, просто белый свет на них клином сошелся А наш дурень Анасби просто на ней помешался! Это все ты виновата, развернулся он к жене, все вздыхаешь по ней, этому идиоту про нее шушукаешь, вот он и творит чудеса.
А что он теперь натворил? удивился Албаст.
Ой, не спрашивай, огорчилась мать, просто горе с ним!
Хотели от тебя скрыть, так твоя жена все равно все узнает, покачивая головой, скорбно начал отец. Эта сука Полла работает ныне в районной больнице
Не сука она, вступилась мать.
Замолчи! Все вы суки! от злости слюна выступила на губах Докуева-старшего. Так вот Наш оболтус вновь поехал к ней, а там ее второй муж, какой-то врач Султанов. Вот и началось. Наш был, как всегда, нетрезв Говорят, обкурен
Так это не то, что до этого было?
Нет. Тогда он тащил Поллу из кабинета. То кое-как замяли. А это вот на днях, до города еще не дошло, а то бы все только об этом и болтали бы.
Вот идиот! схватился за голову Албаст. А я хотел его на пост министра внутренних дел! Представляете, я в минфине, он в милиции, вся республика в руках!
Какой министр?! чуть ли не плачет мать.
Так неужели нельзя его на ком-либо женить или эту Поллу насильно привести или вовсе из республики ее выгнать?
Слава Богу! вздернул руки Домба-Хаджи. Говорят, она после последнего кошмара куда-то уехала насовсем. Куда? обратился он к жене.
В Краснодар, говорят.
Туда ей и дорога, облегченно вздохнул отец семейства, а лучше бы совсем в Сибирь вслед за Самбиевыми.
Кстати, сынок, жалобный голос матери, раз уж заговорили о Самбиевых. Забор-то ты вокруг их надела возвел, а
Это мой надел! грубо перебил Албаст мать. Я там хозяин! Я! И забудьте про этих ублюдков! Они оттуда не вернутся. Найдут их тела окоченевшими в Сибири. А еще лучше в прорубь, к рыбам! Там реки глубокие!
После этого всплеска семейная идиллия пропала. Насупленный, гневный Албаст засобирался.
А чепелгаш готовы, жалобно проговорила мать.
На ночь не ем, буркнул сын, выскочил во двор.
Ты со своим языком не умолкаешь, стал добивать Алпату муж.
Проводив сына, Домба-Хаджи обошел двор, спустил собак, выключил везде свет.
Огромный докуевский дом погрузился во мрак.
Алпату легла спать здесь же, в столовой. Подниматься по ступенькам и идти в ею же обустроенную шикарную спальню теперь тяжело, лень. Да и видит она из столовой весь двор, ворота. По ее просьбе, никихитцы соорудили в столовой на сельский манер деревянные нары во всю длину стены. Здесь же дровяная печь, типа камина. Вот и днюет и ночует Алпату на нарах, как часовой следит за хозяйством.
Ее муж поначалу рад был, что она не спит с ним в спальне, а потом как-то приснился ему кошмарный сон, аж сердце прихватило, и побежал он к Алпату с ней надежно. С тех пор и спит в ее ногах, как коснется подушки, так и храпеть начинает. А Алпату все не спится. В доме мрак и на ее душе мрак. И только блеклый свет ночника загадочно блестит в капельках масла на горке нетронутых чепелгаш.
На следующий вечер вайнахи Грозного ликовали. Как в день великого праздника, к старшим Докуевым приехали все дети с внуками. Стояли галдеж, веселье, шутки, играла музыка. Даже сноха дочь Ясуева приехала, сама все вкусное готовила, накрывала стол, обо всех заботилась. К полуночи все разъехались. Дочери и сноха все убрали, везде навели порядок.