Не хочешь ли, может быть, предварительно квасу? предложил Николай Иванович. Квас уж наверное в славянской земле есть.
Пожалуй. Кисленького хорошо. Ужасная у меня после этого переполоха с полицейским солдатом жажда явилась Знаешь, я не на шутку тогда испугалась.
Еще бы не испугаться! Я сам струсил.
Ну, да ты-то трус известный. Ты везде Есть у вас квас? Славянский квас? спросила Глафира Семеновна человека, принесшего карту.
Тот выпучил глаза и не знал, что отвечать.
Квас, квас. Разве не знаешь, что такое квас? повторил Николай Иванович. Пить Пити пояснил он.
Нийе Не има отрицательно потряс головой слуга.
Странное дело! Славянские люди и простого славянского напитка не имеют!
Тогда пусть подаст скорее чаю и два бифштекса, сказала Глафира Семеновна.
Ну, так вот Скорей чаю и два бифштекса с картофелем, а остальное мы потом выберем, обратился к слуге Николай Иванович. Чай, надеюсь, есть? Чай. По- немецки те
Есте, есте кивнул слуга.
И бифштексы есть?
Има Има Есте.
Ну, слава богу! Так живо!.. Два бифштекса и чай. Да подать самовар! Два бифштекса. Два Смотри, не перепутай.
И Николай Иванович показал удаляющемуся слуге два пальца.
Чай по-парижски
Ну, какие у них там есть кушанья? Прочти-ка спросила Глафира Семеновна мужа, вздевшего на нос пенсне и смотрящего в карточку.
Все разобрать трудно. Иное так написано, словно слон брюхом ползал, ответил тот. Но вот сказано: супа
Какой суп?
А кто ж его знает! Просто: супа. Конечно, уж у них особенных разносолов нет. Сейчас видно, что сербы народ неполированный. Хочешь, спросим супу?
Нет, я не стану есть.
Отчего?
Не стану. Кто их знает, что у них там намешано! Посмотри, что еще есть?
Риба Но ведь рыбу ты не станешь кушать.
Само собой.
А я спрошу себе порцию рыбы. Только вот не знаю, какая это рыба. Такое слово, что натощак и не выговоришь. Крто Не ведь что такое!
Постой Нет ли какого-нибудь жаркого? сказала Глафира Семеновна и сама подсела к мужу разбирать кушанья.
«Печене» прочел Николай Иванович. Вот печенье есть.
Да ведь печенье это к чаю или на сладкое, возразила Глафира Семеновна.
Погоди, погоди Добился толку. Печене по-ихнему жаркое и есть, потому вот, видишь, сбоку написано по-немецки: братен.
Да, братен жаркое. Но какое жаркое?
А вот сейчас давай разбирать вдвоем. Во-первых, «пиле», во-вторых, «просад».
А что это значит «пиле»?
Да кто ж их знает! Никогда я не воображал, что среди этих братьев-славян мы будем как в темном лесу. Разбери, что это такое: «пиле»?
Может быть, коза или галка.
Уж и галка!
Да кто ж их знает! Давай искать телятины. Как телятина по-ихнему?
Почем же мне-то знать. Погоди, погоди. Нашел знакомое блюдо: «Кокош», сбоку по-немецки: хун курица. Стало быть, «кокош» курица.
Скорей же кокош яйца возразила супруга.
Нет, яйца «яе». Вот они в самом начале, а сбоку по-немецки: «енер».
«Чурка», «зец» читала Глафира Семеновна. Не знаешь, что это значит?
Душенька, да ведь я столько же знаю по-сербски, сколько и ты, отвечал Николай Иванович.
Ищи телятину или телячьи котлеты.
Да ежели нет их. Стой! Еще знакомое блюдо нашел! «Овече мясо», прочел Николай Иванович. Это баранина. Хочешь баранины?
Бог с ней. Свечным салом будет пахнуть, поморщилась Глафира Семеновна. Нет, уж лучше яиц спроси. Самое безопасное! Наверное не ошибешься.
Стоило из-за этого рассматривать карточку!
Показался слуга. Он внес два подноса. На каждом подносе стояло по чайной чашке, по блюдечку с сахаром, по маленькому мельхиоровому чайнику и по пол-лимона на тарелочке.
Что это?! воскликнул Николай Иванович, указывая на подносы.
Чай, господине, отвечал слуга.
А где ж самовар? Давай самовар.
Слуга выпучил глаза и не знал, что от него требуют.
Самовар! повторил Николай Иванович.
Темашине прибавила Глафира Семеновна по-немецки.
А, темашине Нема темашине покачал головой слуга.
Как нема! В славянской земле, в сербском городе Белграде, да чтоб не было самовара к чаю! воскликнули в один голос супруги. Не верю.
Нема стоял на своем слуга.
Ну, так, стало быть, у вас здесь не славянская гостиница, а жидовская, сказал Николай Иванович. И очень мы жалеем, что попали к жидам.