Отлично говорит по-русски. Не понимаю, что ему вдруг вздумалось из себя немца разыгрывать! пожал плечами Николай Иванович и вместе с женой отправился в подъезд, а затем вверх по каменной лестнице смотреть комнату.
Лестница была холодная, серой окраски, неприветливая, уставленная чахлыми растениями, без ковра. На площадке стояли старинные английские часы в высоком и узком красного дерева корпусе. Освещено было скудно.
Неужели это лучшая гостиница здесь? спрашивала Глафира Семеновна у мужа.
Да кто ж их знает, милая! Брюнет в очках рекомендовал нам за лучшую.
Ну, маленькая Вена! И это называется маленькая Вена! Пожалуй, здесь и поесть ничего не найдется? А я есть страсть как хочу.
Ну как не найтиться! Эй, шапка! Ресторан у вас есть?
Есте, есте, има, господине.
Подскочил к шапке и войник, все еще сопровождавший супругов.
Има ли што готово да-се еде? в свою очередь спросил он шапку.
Има, има, все има был ответ.
Боже мой! Да этот злосчастный войник все еще здесь! удивилась Глафира Семеновна. Что ему нужно? Прогони его, пожалуйста, обратилась она к мужу.
Эй, шапка! Послушай! Прогони ты, ради бога, этого войника. Чего ему от нас нужно? сказал Николай Иванович, указывая на полицейского солдата.
Шапка смотрела на Николая Ивановича, но не понимала, что от нее требуют. Николай Иванович стал показывать жестами. Он загородил войнику дорогу в коридор и заговорил:
Провались ты! Уйди к черту! Не нужно нам тебя! Шапка! Гони его!
Войник протянул руку пригоршней:
Интерес, господине Бакшиш
Какой такой бакшиш? Я тебе два раза уж давал бакшиш!.. обозлился Николай Иванович.
Он хтыт от нас бакшиш, господине, пояснила шапка, тыкая себя в грудь, и сказала войнику: Иде на контора Там господар
Ну, с богом поклонился войник супругам и неохотно стал спускаться вниз по лестнице, чтоб обратиться за бакшишем в контору, где сидит «господар», то есть хозяин гостиницы.
Глаша! Глаша! Теперь объяснилось, отчего войник приехал с нами на козлах, сказал жене Николай Иванович. Он приехал сюда, чтобы показать, что он нас рекомендовал в эту гостиницу и сорвать с хозяина бакшиш, интерес, то есть известный процент.
Есте, есте, господине, поддакнула шапка.
Ах вот в чем дело! Ну, теперь я понимаю. Это так проговорила Глафира Семеновна. А давеча ты напугал. Стал уверять, что нас он в полицию везет.
Да почем же я знал, душечка!.. Мне так думалось.
Они стояли в плохо освещенном широком коридоре. Баранья шапка распахнула им дверь в темную комнату.
Осам динары за дан объявила шапка цену за комнату.
Простой славянский напиток
Кудрявый черномазый малец в опанках втащил в комнату две шестериковые свечки в подсвечниках и комната слабо осветилась. Это была большая, в три окна, комната со стенами и потолком, раскрашенными по трафарету клеевой краской. На потолке виднелись цветы и пальмовые ветви, по стенам серые розетки в белом фоне. У стен одна против другой стояли две кровати венского типа со спинками из листового железа, раскрашенными как подносы. Перины и подушки на кроватях были прикрыты пестрыми сербскими коврами. Мебель была тоже венская, легкая, с привязными жиденькими подушками к сиденью, на выкрашенном суриком полу лежал небольшой мохнатый ковер. В углу помещалась маленькая изразцовая печка. Показав комнату, баранья шапка спросила:
Добре, господине?
Добре-то, добре отвечал Николай Иванович, посмотрев по сторонам, но уж очень темно. Нельзя ли нам лампу подать? Есть у вас лампа?
Есте, есте Има, господине, отвечала шапка. Дакле с Богом, видетьемо се[11], поклонилась она и хотела уходить.
Стой, стой! остановил шапку Николай Иванович. Мы сейчас умоемся, да надо будет нам поесть и хорошенько чаю напиться, по-русски, знаешь, настоящим образом, на православный славянский манер, с самоваром. Понял?
Баранья шапка слушала и хлопала глазами.
Не понял. Вот поди ж ты, кажись, уж настоящие славяне, а по-русски иное совсем не понимают, сказал Николай Иванович жене. Ясти, ясти Аз ясти хощу начал он ломать язык, обратясь снова к шапке, раскрыл рот и показал туда пальцем.
Има, господине кивнула шапка.
Да что има-то? Карта есть? Принеси карту кушанья и вин!
Одна, господине Упут[12] поклонилась шапка и исчезла.