Целый день я проводил в мастерской. С одной стороны большие мехи, куча древесного угля, кадка с водой для закалки кинжалов. На другой стороне тиски, напильники, разные молотки и молоточки для придания кинжалам необходимой тонкости.
Умел разводить огонь,
Умел раздувать я мех,
Но если делал не так,
Били меня при всех.
Было мне десять лет,
Не хватало силенок мне.
Хозяина злые глаза
И сейчас я вижу во сне.
Здесь я понял, почему невесела была мать, провожая меня из дома.
Хозяева искали в дальних селениях приметливых, здоровых и бойких детей, обманывали уговорами и ласками их бедняков родителей, забирали в подмастерья, нагружали их непосильной работой, а потом, выжав все соки, отправляли назад к родителям.
В мастерской я узнал, что такое железо, что такое сталь, как придать им мягкость, гибкость или твердость, как сталь закалить, как ее отпустить. Всему этому я научился за один год, но сам стал похож на весь источившийся точильный камень. Поэтому меня не пустили больше к кинжальщикам, а оставили дома.
Вот какова была
Первая школа моя.
Глядя теперь на детей,
Радуюсь сердцем я.
Вот для чего старик
Тянет рассказа нить:
Чтоб жизнь свою и мою
Дети могли сравнить.
Наступила весна, а я оставался дома. Солнце обогрело южные склоны гор, и на них зазеленела трава. Я тоже немного поправился и окреп. Вся наша семья в сборе. Отец чинит хуржин и разговаривает с матерью о необходимости отправиться куда-нибудь на заработки. Мои сестры сидят за обработкой шерсти и тихо беседуют друг с дружкой они радуются тому, что скоро появятся в горах разные съедобные травы.
В эту весну мы с отцом отправились в село Костек, чтобы приготовлять саман. Мать, как всегда, проводила нас до склона горы.
В Костеке я научился месить саман, а возвратившись оттуда, взял палку и пошел пасти аульских овец.
Разгуливая с баранами по горам, я научился свистеть и все больше совершенствовался в этом деле.
Пасти овец гораздо легче, нежели пасти ослов. Овцы сразу оборачиваются, если свистнешь или крикнешь на них, даже издалека, а тем более бросишь камешком. Ослу же хоть из пушки пали над ухом, он и не шелохнется, пока не подойдешь и не ударишь его палкой по спине.
Я научился высвистывать любимый мотив Магалли. Это был старый чабан. Он пас овцематок на соседней горе. Я его очень любил за то, что он играл на свирели. Магалли и показал мне место, где можно срезать для свирели камыш.
Я пробрался туда по узкому и крутому месту, делая ножом ступеньки, чтобы поставить ногу. Там я срезал камыш для свирели. Мои бараны разбрелись по склону горы. Одни стояли, другие щипали траву, иные лежали. Я стоял, опершись на палку, на высокой горе. Мне были видны все окрестные места. Я играл на свирели.
Звук моей свирели был слышен в ближайших аулах. Ко мне приходили молодые девушки и парни, устраивали под свирель танцы и веселились. Молодежь полюбила меня за то, что я играл на свирели.
Из аулов приходили ко мне молодые люди и приглашали в свои компании, чтобы я им играл, пел и рассказывал что-нибудь интересное.
Хотя богатые родители ругали своих сыновей, наказывали им, чтобы они не общались со мной, не сидели рядом со мной, но чтобы общались с богатыми и сидели рядом с богатыми, все же сыновья богатых родителей приходили и сидели рядом со мной, не исполняя наказ отцов, ибо они были молоды, а молодость любит веселье.
Однажды меня пригласили на свадьбу в соседний аул. Собралось много людей. Молодежь обрадовалась моему приходу, и меня усадили на видном месте. Недалеко от меня сидели муллы. У них были белые руки и белые, чистые лица. Сидели они около самых лучших блюд.
Им не понравилось, что молодежь была довольна и рада моему приходу, что молодежь ждала меня. Они сидели как на иголках. Они привыкли, что все их уважали и чтили. Им трудно было перенести, что есть место, где, кроме них, уважают еще и других, а тем более бедного пастуха.
Распорядитель приказал мне выпить бокал вина и спеть песню. Я выпил и запел:
Придет весна на просторы полей,
Зима отпрянет назад.
Компанию добрых, веселых людей
Я песней поздравить рад.
Молодежь после этих слов закричала «ура» и зааплодировала мне. Но муллы нахмурились, не кричали, в ладоши не хлопали. Один мулла спросил, сам ли я сочинил эту песню или от кого-нибудь научился?
Эту песню я узнал от чабана Магалли. Но если захочу, то и сам могу сочинить.