Парадокс, который, наверное, кого-то возмутит, но: именно Высоцкий и есть символ советской эпохи один из главнейших, наряду с Гагариным, Жуковым и книгой «Как закалялась сталь».
Советской, а не антисоветской.
И великое множество его песен о героических советских людях, и ответ на вопрос, кого он считает главной мировой исторической фигурой (Ленин), и ещё один ответ о самой любимой песне («Вставай, страна огромная»), тому порукой.
В 1937-м и 1938-м появилась на свет целая плеяда литераторов, зачатых в год сталинского запрета абортов. Эти люди осчастливили русскую культуру, но, сколько ни думаю о них, они никак не объединяются для меня в одно поколение.
Это же всё плюс-минус ровесники: Высоцкий, сценарист и поэт Геннадий Шпаликов, писатель Венедикт Ерофеев тот самый Веничка, и ещё прекрасный поэт Евгений Маркин, и Белла Ахмадулина, и Андрей Битов, и Владимир Маканин, и Александр Проханов, и Юнна Мориц, и Александр Дольский.
Когда перечисляешь все эти имена кажется, что расстояния между ними огромные. На самом деле, иные из них могли мимо друг друга проходить ещё в пацанском возрасте на московских улочках.
Бежит себе малолетка Высоцкий а мимо пробегает малолетка Проханов: сверстники. Может быть, даже в футбол играли в московском дворе. Сталин ещё был живой. Невозможно себе вообразить.
Высоцкий умер очень давно, в позапрошлой жизни.
Он умер до айфонов, до войны на Донбассе, до программы «Дом-2», до первой чеченской и до второй чеченской, до расстрела Дома Советов, до распада СССР, до слова «перестройка».
Алла Пугачёва, которая живёт уже триста лет, ещё не записала своих первых звёздных пластинок, а он уже умер. В год смерти Высоцкого Борис Гребенщиков только-только выпустил свой первый полноценный альбом а Гребенщиков уже лет пятьсот поёт.
Представляете, как давно умер Высоцкий? Даже второй «Терминатор» ещё не вышел тогда. Сергей Безруков ещё ни одной роли не сыграл. Доисторическое время.
Представляете, если б он дожил до «перестройки»? Когда почти все его друзья, за исключением разве что Николая Губенко, и ещё двух, ну, трёх, на все голоса закричали о том, как это правильно, что развалилась эта рабская страна советская, российская, холопья империя, туда ей и дорога.
Нашёл бы он в себе силы сказать: «Нет, ребята, всё не так!»?
Или сидел бы, в день расстрела Советов, между Лией Ахеджаковой и кем там? Собчаком? Кохом? Бурбулисом? и говорил бы: «Да, надо раздавить гадину!»?
И Борис Абрамович Березовский вручал бы потом Владимиру Семёновичу государственные награды и преподносил первое собрание сочинений в золотом тиснении.
И Борис Николаевич Ельцин обнимал бы Высоцкого за плечо беспалой рукою и рассказывал бы на ухо, улыбаясь своей удивительной, во всё лицо, улыбкой, как они, скрытые диссиденты среди партийного болота, слушали его «Охоту на волков» в бане, и пили за свободу, понимаешь?
«За нашу, Володя, с тобой свободу!»
Так было бы? задался как-то я вопросом.
И сделал вывод: хорошо, что не дожил. Не дожил и выжил в итоге.
А если б он ещё и до наших дней дотянул? Года до 14-го, в котором сами знаете, что началось.
Нет, с одной стороны, другу Высоцкого Михаилу Шемякину всё понятно и про Крым, и про Донбасс, и про всё остальное. Всё отлично у Шемякина уложено в голове: я с ним встречался и специально переспросил. Шемякин за наших.
С другой стороны, зашёл я как-то в ЦДЛ, в 2014 году, а там сидят Игорь Кохановский и литератор Дмитрий Быков.
Кохановский помните кто такой? «Мой друг уехал в Магадан, снимите шляпу, снимите шляпу». Легендарный друг юности Высоцкого ближе не бывает.
И то ли Быков спросил у Кохановского, то ли сам он не сдержался и стал уверенно цедить, что за воровство Крыма Высоцкий проклял бы всех, кто тут радуется этому. Так и сказал. И Быков довольно кивал своей большой головой.
Высоцкий, помню, в фильме 1967 года «Война под крышами» играл полицая на свадьбе. А спустя полвека вдруг стал бы за потомков полицаев болеть и волноваться вот история, да?
Я улыбнулся и встал из-за столика: да ну вас, подумал.
Оглянулся ещё раз и вдруг вообразил себе, что сидит Владимир Семёнович меж этими вот двумя; и чуть не перекрестился. Потому что креститься надо, когда что-то несусветное кажется.
Нет, можно представить Высоцкого, снявшего шапку у монумента репрессированных. Но если представляю, как он поёт «Протопи-ка мне баньку по-чёрному», а в толпе стоят и подпевают кто там? все вот эти лица, которых даже перечислять нет сил, сразу что-то ломается внутри: нет, не может такого быть.