Мы отбираем целый кирпич и сбиваем с него топорами известь. Мы, это я и один высокий мужчина лет тридцати. Его зовут Олег. По виду и по манерам интеллигент. Мы сразу с ним разговорились и как-то сдружились.
Ты, Петро, не спеши жилы на немчуру тянуть. Смотрят работай, а лучше показывай, что работаешь, не смотрят волынь. Поучает он. Ты кто по специальности?
Тракторист, отвечаю.
Не похож ты на тракториста.
Почему же?
Ухмыльнулся. Смотрит заинтересованно и со смешком.
Пальцы у тебя тонкие, длинные. Такими пальцами удобно на рояле играть или кошельки из карманов тянуть, а не ключами гайки закручивать.
У тебя тоже пальцы не молотобойца в кузне. Киваю на его руки. Я тракторист, а ты кто?
Олег усмехнулся.
Я вор. Отвечает он просто, и тут же спрашивает:
Ты как думаешь, разберём мы эти разбомблённые дома, замостим дорогу, и нас сразу по домам распустят? и тут же сам отвечает. Разевай рот шире. От даровой рабочей силы ещё никто не отказывался и от нас никто не откажется. Сделаем работу здесь нас в другое место перебросят. Мы для них пыль. Заметь. Они даже по нам учёт не ведут. Им наши имена не нужны Это не плен, а какая-то самодеятельность ретивого чиновника.
Я тоже так думаю, отвечаю я, никаких допросов и обвинений не предъявляют, работай и всё.
Олег помолчал и продолжил. Я здесь долго не задержусь.
Что, сбежишь?
Почему сбежишь? Есть и другие средства выбраться из тюрьмы. Например, подкуп. Подкуп должностных лиц ещё в мире никто и нигде не отменял. Человеческие слабости, всегда и везде остаются человеческими слабостями. У меня есть на воле влиятельные друзья, только как им сообщить, что я здесь? А то бы вывели меня давно отсюда под белы руки.
Проходит неделя, но Олега никто из тюрьмы под белы руки не выводит. Он погрустнел, стал нервный.
Бежать надо, говорю я ему, а не ждать манны небесной. Вдвоём бежать сподручнее.
И как ты это собираешься сделать? спрашивает Олег.
Здесь один охранник есть, ни рыба, ни мясо. Он всё время чего-то ест. Толстый такой, глаза навыкате. Другие полицаи смотрят, придираются, в спину прикладом тычут, а этому всё по барабану. Если его старший полицай не видит, то он сядет и сидит на битых кирпичах. Рвения никакого. Да ещё бывает и от нас отвернётся.
И как же ты думаешь дело обтяпать?
Всё просто. Подобьём с тобой нависшую часть стены на втором этаже. Мы же здесь вдвоём работаем. Обрушим её в нужный момент, когда полицай отвернётся. Этот полицай и доложит, что нас стеной задавило.
А мы где будем?
А мы, пока он рот раззявит, будем уже метров за сто отсюда, в развалинах другого дома, который ещё не разбирают. Нам главное, чтоб полицейские обязательно подумали, что нас засыпало, преследования не будет. А так побежишь, так сразу поймают.
Хорошо толкуешь, посмотрим, как будет на деле
А на деле получилось всё совершенно не так. Стену мы, уже ближе к вечеру подковыряли, а вот столкнуть её не успели, неожиданно разразился ливень с сильным порывистым ветром. Полицай отвернулся. Мы с Олегом, не долго думая, прячемся под бетонной плитой, что лежит рядом. Под ней достаточно много места. Только мы залезли под плиту, как в этот момент, стена начала рушится.
После того, как грохот от упавшей стены утих, а пыль осела, с наружи до нас донёсся крик: «Рабочих стеной задавило!». Это кричит наш полицейский. Он видел, что мы стояли на том самом месте, куда рухнула кирпичная стена, но не видел, как мы спрятались от дождя под плиту.
Мы сидим под завалом и не подаём признаков жизни. Полицейские заставляют рабочих растаскивать завал, но те не спешат, за день устали. Потом и полицейские отказались от этой затеи, оставив эту работу до утра, дескать, к покойникам спешить незачем, подождут.
Когда полицаи и рабочие ушли, мы ещё долго лежим под плитой, обдумывая сложившееся положение. Однако, думай не думай, а выбираться как-то надо. Стали мы с Олегом ползать под плитой и ощупывать, образованные завалом стенки. Если где-то нам и удавалось вытащить с десяток кирпичей, то дальше мы натыкались на прочную известковую кладку упавшей стены. Тут без инструмента никак.
Ситуация в начале сложилась в нашу пользу из под завала можно было вылезти и ночью убежать, но потом мы всё больше и больше начинали убеждаться, что выбраться из этого капкана самостоятельно нельзя. Радовало одно мы живы и завтра нас откопают.