Таким образом, существенные долгосрочные меры воздействия на Россию, обсуждение которых до сих пор было сугубо риторическим, оказались включены в реальную политическую повестку дня. И как только это произошло, сразу выяснилось, что все это время Россия проводила исключительно авантюрную внешнюю политику, провоцируя многократно превосходящего ее в экономическом и политическом отношении противника на открытый конфликт.
Старорусская защитаДва обстоятельства бросились в глаза сразу после ознакомления с ночным посланием Путина. Во-первых, это была не наступательная, а оборонительная речь. Во-вторых, окончательной, внутренне непротиворечивой позиции по поводу инцидента Кремлю за четыре дня так и не удалось выработать. Удивляло то, что Путин тогда не рискнул прямо заявить о непричастности России к гибели лайнера. Он предпочел сразу же перевести вопрос из плоскости юридической в плоскость политическую и долго рассуждал об ответственности украинского правительства за все, что происходит на территории Украины. Косвенно это свидетельствовало о том, что у России не было ни доказательств причастности к гибели самолета украинских военных, ни уверенности в том, что все улики, обличающие Россию, уже уничтожены. Та, давнишняя уже реакция резко контрастирует с более поздней реакцией на не менее скандальный инцидент с отравлением в Солсбери, на территории Великобритании российского «перебежчика» с помощью боевого отравляющего вещества, изобретенного в советском ВПК. Четыре года спустя Путин начал с атаки и не стеснялся возлагать ответственность на кого угодно (так, впрочем, не назвав никого конкретно).
Причина такого контраста в методах защиты, возможно, состоит в том, что в промежутке между этими двумя инцидентами Кремль сумел выработать алгоритм «типовой» реакции на подобного рода вызовы. Поэтому первая реакция была более искренней, а вторая более технологичной. Действительно, за прошедшие годы Москва создала довольно эффективную технологию умиротворения международного общественного мнения после очередного политического или знакового убийства, будь то убийство Политковской, Немцова, Магнитского, Литвиненко или атака на «Боинг» под Донецком. Если рассматривать реакцию России на каждое из этих событий не изолированно, а в совокупности, то можно выявить «систему», состоящую из нескольких базовых элементов.
Декларация об отсутствии мотивовПервым эшелоном обороны, как правило, оказывается заявление об отсутствии у Кремля мотивов для совершения преступления. Политковская не занималась непосредственно перед убийством расследованиями, которые могли существенно угрожать Кремлю. Немцов не пользовался сколько-нибудь значимой популярностью, чтобы составить Путину политическую конкуренцию, о Магнитском вообще никто не знал до его убийства, а вскрытое им преступление было обнаружено следователями самостоятельно, и, более того, он же сам по их версии его и совершил. Литвиненко собирал слухи и ничем не мог повредить Кремлю, «Боинг» вообще мимо летел, а о Скрипале давно все забыли.
В действительности во всех случаях у Кремля были мотивы совершить преступление либо из мести, либо ради устрашения, либо с целью сокрытия следов другого преступления. Исключение случай с «Боингом», где имело место непреднамеренное убийство по ошибке: стреляли не в тех. Но все эти мотивы столь очевидны, что нормальному человеку кажутся невероятными. Нормальный обыватель не может себе представить, что цивилизованная страна, когда-то претендовавшая на роль сверхдержавы, может вести себя так по-варварски. Вот эту неготовность обывателя принять вещи такими, какими они являются, Кремль и эксплуатирует по полной программе.
Декларации о наличии контрмотивовСтранным образом большинство политических скандальных убийств, в которых подозревают Россию, происходят в самый неподходящий для Кремля момент. На горизонте маячат то какие-нибудь выборы, то Олимпиада, то чемпионат мира по футболу. Это используется как важный довод в пользу непричастности России к преступлению мы же не сумасшедшие! Например, в случае отравления Скрипаля указывалось на то, что у Кремля были мощные контрмотивы, которые должны были удержать его от покушения: избыточность, негативное влияние на признание итогов выборов, та же угроза срыва чемпионата мира по футболу. Тему эту обыгрывают как официальные представители России, так и множество «независимых» экспертов.