Знаете, они умеют считать, сказал ей продавец, кивая в сторону ящерицы.
Может быть, я научу его арифметике.
Может. Но вообще-то это она.
Хорошо. Ее.
По крайней мере, мы так думаем.
Мыши, которых она ест должны быть живыми, верно?
Ну да. Некоторые говорят, что так лучше. Но вам не о чем беспокоиться. Вы можете купить замороженных. Для нее подойдут мизинчики.
Мизинчики? Перл подняла руку и уставилась на свой мизинец.
Мизинчики это маленькие мышата. Они, гм, розовые.
Понимаю. Потому что у них еще нет шерсти.
Он почесал в затылке.
Ага, это сложная штука.
Я возьму коробку. Живых.
Перл оставила ящерицу в машине.
Одну минутку, девочка, сказала она, чувствуя себя немного глупо от того, что разговаривает с ней.
Из зоомагазина она отправила Ретту сообщение, написав, что возвращается домой с сюрпризом. Ответ не пришел, но СУД оповестила, что он у себя. В почтовом ящике (еще один сюрприз) Перл нашла брошюры трех близлежащих университетов. Она помнила, что спрашивала Ретта насчет колледжа пару месяцев назад, но тогда до запроса информации дело не дошло, слишком ядовитым был его взгляд. Может, Ретт сам заказал брошюры? Надежды на это было очень мало. Скорее, школы автоматически отправляют их семьям, где есть дети соответствующего возраста. Перл сунула почту под мышку. Лица улыбающихся подростков на гладкой глянцевой бумаге прижались к ее коже.
Ретт стоял в прихожей, часто дыша, будто примчался к двери из самой дальней комнаты, едва услышав поворачивающийся в замке ключ.
Ой! Привет! сказала она.
Его щеки раскраснелись. В голову Перл пришла странная мысль: «Если бы мой сын был вампиром, я бы нашла для него кровь».
Почему ты так улыбаешься? спросил он.
Я улыбаюсь?
Это делает твой рот.
Она коснулась уголка губ и положила почту на стол. Брошюры оказались сверху. Ретт шагнул было к ним, но тут же остановился.
Ты их заказывал? тихо-тихо спросила Перл.
Он нахмурился:
Не делай из мухи слона.
В Санта-Крузе красивый кампус. Если хочешь, можем съездить.
Мам
Ладно, ладно.
Ретт оглянулся на дверь своей спальни его частый заскок. Он вел себя, словно какое-то дикое существо, пойманное на открытом пространстве и ищущее путь к отступлению.
Прежде чем ты уйдешь, быстро произнесла она, мне нужно, чтобы ты помог мне донести кое-что из машины.
Твой сюрприз?
Вообще-то это твой сюрприз.
Что это? Он последовал за ней обратно в коридор.
Помнишь, ты говорил, что хочешь щенка?
Мне было семь лет. Тогда я еще не знал, что собаки едят свое дерьмо.
Ну что ж. Это не щенок.
Просто бросить? спросил Ретт.
Так же, как и в прошлый раз, ответила Перл.
Ретт держал маленькую мышку над террариумом. Ярко-розовый комочек неистово извивался в его руке. «Он больше похож на рака или личинку, чем на мышь, подумала Перл. Как будто его откопали из грязи». Почувствовав запах еды, самка варана вытянула шею из-под веток, но тут же застыла. Движение и замирание было внезапным: казалось, что ящерица сменила две позы в мгновение ока.
Ретт сморщил нос:
Не думаю, что смогу это сделать.
Ты же делал это раньше.
Я не думаю, что смогу сделать это сейчас.
Тебе не нужно ничего делать. Просто разожми пальцы.
Ага, конечно. Я ничего не сделаю. Просто разожму пальцы, а затем появится монстр и съест ее.
В наступившей тишине раздался мягкий звук трущихся друг о друга шкурок завозились другие мышата в соломенно-желтой коробке. «Сделай это, подумала Перл. Давай, сделай это». Но Ретт повернул руку ладонью вверх, благополучно опустив туда мышонка.
Эй, взгляни. Он протянул ей руку. Это как в той истории.
Какой истории?
«Мышь и моллюск».
Перл непонимающе покачала головой.
Ты ее не знаешь? Я думал, это старый миф или типа того. Мне ее рассказывала Уна.
Перл вздрогнула от этого имени. Уна, человек-обнимашка. Перл представила себе, как эта женщина обнимает ее сына и его руки-веточки, и почувствовала, как внутри разгорается пламя. На счетах, которые отправляла страховая компания, место лечения было зашифровано как «хоспис». Перл не любила думать о том времени, и до сегодняшнего дня Ретт об этом не заговаривал.
Уна рассказывала тебе истории? выдохнула она.