Не обращая внимания на возмущенный щебет, я широко развела крылья Гикары, осмотрела ее со всех сторон, а затем подвергла той же процедуре Амамиса. Медоежки пребывали в добром здравии: чешуя их лоснилась, хохолок Амамиса отливал яркой сапфировой синевой, и оба, не проявив ни малейшей апатии, улизнули прочь, стоило только их отпустить.
Вы прекрасно ухаживаете за ними. Благодарю вас, сказала я Махире.
Они украшение нашего сада, ответила она. Надеюсь, опыты над их яйцами позволили вам узнать много нового.
Медоежки скрылись в листве. Я сощурилась, глядя, как они карабкаются по веткам, ища, куда бы еще сунуть нос.
Это требует времени. Чтоб точно оценить жизнестойкость яиц, мы должны испытывать ее до предела, и здесь понадобится гораздо больше серий экспериментов, чем мы успели провести до сих пор. Если вы согласны продолжать работу, я с радостью оставлю медоежек у вас. Вот только чем бы отблагодарить вас за труды?
Я обернулась к Махире, намереваясь спросить, не хочется ли ей завести в садах собственную пару медоежек. Правда, потомство Амамиса с Гикарой, во избежание близкородственного скрещивания, для этого не годилось, но в знак благодарности я вполне могла выписать из Лютъярро еще одну пару. Однако, как только я повернулась, перед глазами все поплыло. Качнувшись вбок, я ухватилась за дерево и мешком осела на землю.
Махира бросилась ко мне и присела надо мной с таким проворством, что подол ее одеяния вздулся пузырем.
Что с вами?
Нет-нет, все в порядке, ответила я, прекрасно понимая, сколь глупо это звучит. Просто голова вдруг закружилась
Махира помогла мне подняться, усадила на скамейку и села рядом, придерживая меня за локоть. Возражать против этих предосторожностей у меня не было сил.
Да, призналась я, я уже около недели чувствую некоторое недомогание. Думала, что все это из-за жары старалась побольше пить но до такого прежде не доходило. Боюсь, уж не заболела ли
В последние слова было вложено немало досады. Болезни почти неизбежные спутники любого путешественника, и я познакомилась с ними гораздо ближе, чем хотелось бы. Хворь не только отвлекла бы меня от работы, но и выставила слабой в глазах мужчин, на коих я так старалась произвести обратное впечатление. Однако я уже видела, чем заканчиваются попытки перенести болезнь на ногах, за работой, и вовсе не желала довести себя до полного изнурения.
Хотите, я вызову к вам своего личного доктора? предложила Махира.
О, нет, поспешно ответила я, в этом нет необходимости.
Уверяю вас, вы никого этим не обремените. И дело свое она знает прекрасно.
Услышав это, я оборвала возражения на полуслове.
Она? Ваш доктор женщина?
Махира возмущенно подняла брови.
По-вашему, я позволила бы осматривать свое тело мужчине?
После такого ответа вряд ли стоило говорить, что я сочла это само собой разумеющимся. Как, может быть, известно некоторым из читателей, первый университет в Ахии был основан женщиной, матерью одного из калифов очевидно, она-то и встала на сторону обучения медицине девушек, дабы вопросы приличий не препятствовали заботе о здоровье пациенток. Чтобы сия точка зрения распространилась в умах, потребовалось две сотни лет, и даже в наши дни женщины-медики встречаются не так уж часто, однако богатые и набожные дамы нередко прибегают к их услугам.
Признаюсь, мысль была весьма привлекательной. Многие годы бесцеремонные осмотры, ощупывания и выстукивания докторов-мужчин вгоняли меня в краску; консультация же с доктором-женщиной наверняка окажется много легче.
Я буду очень признательна ей за помощь, сказала я.
Если б я только знала, что спускаю с цепи сим ответом! К тому времени, как вихрь суматохи наконец унялся, меня, точно по волшебству, перенесли из вольера медоежек на женскую половину дворца, уложили на софу и напоили чем-то прохладительным. Затем ко мне приставили девочку-служанку с опахалом и запретили вставать до прихода женщины-доктора, появившейся с невероятной быстротой по-видимому, благодаря высокому положению Махиры, родной сестры самого шейха.
Представившись как Нур бинт Ахмад, она спросила о симптомах моего недуга.
В последнее время я слишком быстро устаю, созналась я. И голова иногда кружится. А еще участились приступы мигрени. Возможно, тепловой удар?
Но этого по ее меркам оказалось недостаточно. Она принялась расспрашивать подробно: в какое время эти симптомы обостряются, долго ли продолжается обострение, что именно я при этом ощущаю, и так далее, и тому подобное, проверила пульс, осмотрела глаза, язык и некоторые иные части тела, от упоминания коих я воздержусь из соображений пристойности (да, я не против откровенности, когда она необходима для дела, но в данном конкретном случае никакой надобности в ней нет).