Но этого по ее меркам оказалось недостаточно. Она принялась расспрашивать подробно: в какое время эти симптомы обостряются, долго ли продолжается обострение, что именно я при этом ощущаю, и так далее, и тому подобное, проверила пульс, осмотрела глаза, язык и некоторые иные части тела, от упоминания коих я воздержусь из соображений пристойности (да, я не против откровенности, когда она необходима для дела, но в данном конкретном случае никакой надобности в ней нет).
Когда сей допрос подошел к концу, мне стало ужасно стыдно. Изумленная деловой хваткой Нур, я задумалась, в чем корень этого изумления, и осознала, что просто не ожидала от женщины глубины познаний и мастерства, сравнимых с мужскими. Одним словом, я недооценила ее. С таким же точно отношением я то и дело сталкивалась на протяжении всей своей научной карьеры, и вот, пожалуйте сама подозреваю в некомпетентности женщину, знающую о человеческом организме несравненно больше, чем я. Бог мой, она закончила университет и имела ученую степень, тогда как я, несмотря на все свои научные свершения, похвастать тем же не могла. Несомненно, некомпетентные женщины-медики на свете бывают, однако хватает и докторов-мужчин, неспособных отличить сломанной кости от воспаления мозга, однако я, невзирая на ручательство Махиры, не смогла оценить Нур по справедливости.
Мне захотелось извиниться перед Нур но ведь она не знала, что я о ней подумала, а если что-либо и поняла по моему поведению, лучше всего было загладить вину, проявив к ней должное доверие.
По крайней мере, это не желтая лихорадка, сказала я, когда она закончила расспросы. Ею я уже переболела.
А также лихорадкой денге на Мелатанских островах и малярией, подхваченной в Пхетайонге, но ими можно заболеть и во второй раз. Правда, Пенсит снабдил нас джином и тоником для профилактики малярии, но полностью полагаться на это средство не стоило.
Нур наморщила лоб, легонько коснувшись пальцами края платка (очевидно, привычная поза, свидетельствовавшая о глубокой задумчивости).
Где вы живете? спросила она.
В Квартале Сегулистов, в доме байтистской семьи, ответила я.
А где принимаете пищу?
Обычно в Доме Драконов это поместье невдалеке от городских стен. Проснувшись, завтракаю дома, но обедаю всегда там, а зачастую там же и ужинаю.
Нур ненадолго задумалась и кивнула, словно подводя итог некоей мысленной беседы. Отвернувшись от меня, она окликнула Махиру, сидевшую в противоположном углу комнаты, дабы не мешать нам.
Возможно ли оставить умм Якуб здесь на день-другой? спросила Нур, когда Махира подошла к нам.
Что?! воскликнула я, вскинув голову. Я вовсе не настолько больна!
Нур смерила меня серьезным взглядом.
Я не думаю, что вы больны, сказала она. Я полагаю, вас отравили.
Опрокинь кто-либо мне на голову ведро ледяной воды, даже это не потрясло бы меня сильнее.
Это это невозможно.
Откуда вам доставляют еду?
С базара, медленно проговорила я. На базар посылают работника по-моему, его зовут Маазир.
Нур помрачнела.
Не хотелось бы обвинять этого человека без доказательств. Но если вы останетесь здесь, и ваше состояние улучшится
Несмотря на жару и духоту, я похолодела с головы до пят.
Но Том ест то же, что и я и, кажется, не чувствует недомогания ну, разве что самую малость.
Однако Том обладал выносливостью быка. В Бульскево он был укушен виверной и перенес отравление как ни в чем не бывало.
Господи милостивый выдохнула я.
Ему тоже не следует есть пищу с базара, сказала Нур.
Если это было правдой, если кто-то действительно подмешивал нам в пищу яд с ведома Маазира или без, то делали это с умом. Могли бы подсыпать чего-нибудь такого, что погубит нас обоих в течение часа, невзирая на всю выносливость Тома. Вместо этого нас предпочли оставить без сил постепенно таким образом, чтоб это нетрудно было принять за болезнь. Ну, а со временем мы умрем, а может, им достаточно попросту помешать нашей работе Так или иначе, у нас возникла возможность поймать злоумышленника но лишь при условии, что мы его не спугнем.
Я предупрежу Тома, сказала я. Если я незаметно принесу ему еды, он сможет поужинать ею вместо того, что принесет с базара Маазир. Который час?
Из-за ажурных решеток на окнах судить о времени суток было затруднительно. Конечно, регулярные призывы к молитве слышны в Куррате повсюду, однако они еще не успели встроиться в мои биологические часы, как у аманиан.