Как бы то ни было, у неё есть только один выход убежать отсюда. Убраться как можно дальше и обратиться к незнакомым людям за помощью. Хэдли честно постаралась придумать план. Она знала, что все двери, через которые можно выйти наружу, держат запертыми. Окна тоже заперты и вдобавок забраны решётками. То есть выбраться из дома можно только через дверь.
Погружённая в эти мысли, Хэдли не спеша обходила забор. Она пыталась расшатать каждую доску и пнуть её внизу в надежде найти слабое место. О том, чтобы перелезть сверху, не могло быть и речи. Забор слишком высокий, и поблизости не росло ни одно дерево. Сад сам по себе оказался тюрьмой.
И всё же Хэдли не останавливалась, шла и шла вдоль изгороди, толкала и пинала доски, машинально считая их на ходу. В одном месте она поковыряла землю а вдруг удастся сделать подкоп? Но у неё не было ни лопаты, ни кирки. За четверть часа упорного труда в твёрдой земле получилась неглубокая норка даже мышонку не спрятаться. Прикинув про себя, Хэдли поняла, что для дыры, в которую пролезет девочка её роста, потребуется несколько часов работы. Она вздохнула. У неё просто не было столько времени.
Хэдли выпрямилась, отряхнула руки и двинулась дальше вдоль забора, довольная тем, что деревья и листва закрывают её от слежки из дома. Если тётки пронюхают, чем она тут занимается, не миновать беды. Так она и шла дальше и дальше. На доске под номером 287 обнаружился толстый сучок, как раз на уровне глаз. Из-за трещинок вокруг сучок и правда походил на глаз, уставившийся на неё. Хэдли машинально нажала пальцем, и неожиданно он проскочил сквозь доску на ту строну. Она не услышала, как сучок упал на землю. Вместо этого что-то зашелестело. И тут же край мрачной тучи посветлел: как будто кто-то приподнял крышку.
Кто здесь? крикнула в дырку Хэдли. Она ничего не смогла разглядеть, кроме такой же серости, но услышала дыхание, громкое дыхание, как будто из динамика.
Кто бы вы ни были, вы должны мне помочь, Хэдли уперлась руками в забор и говорила в дыру. Меня захватили и держат здесь две старухи. Они сказали, что приходятся мне тётками, но я им не верю. И я не хочу здесь жить, но они меня не отпускают. Здесь нет телефона, и из дома выходить не разрешают.
Ответа так и не последовало, хотя девочка была уверена, что кто-то её слушает. Что же это за жестокий человек, если не отвечает? Тёплый порыв ветра принёс сладкий запах. Кажется, так пахла жевательная резинка с ментолом.
Пожалуйста! Я же знаю, что вы здесь! Хэдли уже едва сдерживала отчаянный крик. Кто-то стоял совсем близко. Она сделала ещё одну попытку: Вы можете позвонить в полицию? Меня зовут Хэдли Брайтон. Сообщите им, что я здесь.
Снова пыхтение и никакого ответа.
Меня заперли! она стукнула по доске. Я в ловушке! Мне нужна помощь! Нет ответа. Хэдли забарабанила кулаками по забору и выкрикнула одно последнее слово: Помогите! во всю силу лёгких, но ничего не добилась.
Издалека раздался мужской голос громкий, как раскат грома:
Коннор, мой мальчик! Коннор Макэвой, где ты?
А потом другой голос, такой же громкий, только детский:
Я здесь, дедушка!
В панике Хэдли уже не соображала, что кричит:
Помогите, пожалуйста! Не уходите! Коннор Макэвой! слова слились в ужасный горестный вой. Она застряла в кошмаре, беспомощная и бессильная. Только это был не сон. Это происходило на самом деле и тем ужаснее напоминало кошмар.
Небо над головой снова потемнело, навалилась серая тяжесть, а из-за забора больше не доносилось ни звука. Хэдли прижалась лбом к шершавым доскам и дала волю слезам. Она решила, что в таком случае разревелся бы кто угодно. Она выплачется, и этого будет довольно. Больше она плакать не станет.
Хэдли услышала, как на другом краю сада заскрипела задняя дверь, раздался голос тёти Максин:
Хэдли! Хэдли, детка! Пора домой!
Ветер давно унёс сладкий запах мятной резинки, и влажный душный воздух снова вонял подземельем.
Иду! откликнулась Хэдли, вытерла глаза и расправила подол юбки.
Тётя Максин ещё раз окликнула её, уже более сердито. Её голос приближался.
Где ты, дитя?
Здесь, Хэдли неохотно вышла из кустов.
Глава 5
Губы тёти Максин кривила неискренняя улыбка, какой обычно кто-то старается скрыть свою злость.
Что ты тут возишься в чаще? она брезгливым кивком указала на заросли.