«Пейзаж с пирамидой Хеопса и Сфинксом», А. Кокорекин, картон, масло, 50 х 35 см, 1959 г., «Египетская трилогия».
Как я уже сказала, командировка от СХ РСФСР у Алексея Кокорекина была в Египет. «Перед поездкой Кокорекин прошёл курс обязательных вакцинаций и имел справку об этом. Справку он предъявил таможенному контролю, без чего его не впустили бы это было строгое правило», пишет в своих мемуарах «Оспа в Боткинской больнице» врач Владимир Голяховский.
Несмотря на «оттепель», зарубежные поездки в те годы были доступны далеко не всем. И даже дважды лауреат Сталинской премии, каковым являлся художник, не мог бы получить разрешение на две зарубежные командировки подряд в течение 1959 года. А в 1959 году он совершенно точно побывал в Египте, и это была его последняя поездка.
«Вид на Нил из окна гостиничного номера», А. Кокорекин, картон, масло, 50 х 35 см, 1959 г., «Египетская трилогия».
С 1985 года у нас в семье хранятся этюды, подписанные художником: «А.К. 1959». Вернее, они «выставлены в постоянной экспозиции» бессменно украшают интерьер. Они были любимыми у Ольги Дмитриевны, и сейчас любимые у меня. Это последние написанные им работы, три пейзажа «Вид на Нил из окна гостиничного номера», «Пейзаж с пирамидой Хеопса и Сфинксом» и «Женщины на берегу Нила». Ещё есть два небольших этюда маслом с египетскими видами из той же поездки.
«Женщины на берегу Нила», А. Кокорекин, картон, масло, 50 х 35 см, 1959 г., «Египетская трилогия».
После того, как Алексей познакомился с Люсей, как он ласково называл Ольгу Дмитриевну, этюды он привозил из каждой поездки. Но пейзажей из Индии, написанных с 1956 по 1959 годы (время жизни с Ольгой Дмитриевной), в его наследии нет. Есть только египетские.
Когда я ранее назвала Ольгу Дмитриевну Музой, я использовала это слово в самом широком значении. Она умела вдохновлять не только на творчество, но, я бы сказала, на жизнь. В моём окружении до сих пор не было человека, кто умел так бережно и уважительно общаться с людьми, так легко и в то же время ненавязчиво открывать лучшие стороны их таланта и характера.
Ольга Дмитриевна была из старинного рода Капшаниновых, отец Дмитрий Дмитриевич и мама Ольга Семёновна. Чем занимался в жизни отец ОД, я не знаю, но мама работала врачом-стоматологом. В сегодняшней загадочной реальности, когда зубных врачей приходится посещать постоянно, переустанавливая иные пломбы по несколько раз, меня искренне удивляет тот факт, что умерла Ольга Дмитриевна в семьдесят четыре года с теми пломбами, которые ей в детстве ставила мама. Видимо, дело не в современных стоматологических материалах, а в талантливых руках и опыте врача.
Жили Капшаниновы в огромной квартире на Пионерской улице в Санкт Петербурге. После революции её переделали в коммуналку, подселив две семьи. Изначальным хозяевам остались пара комнат: небольшая длинная, похожая на вагон поезда (в ней раньше жила прислуга, а после «подселения» Ольга Семёновна; там же она принимала пациентов) и большой зал, украшенный внушительными лепными атлантами, поддерживающими свод высокого потолка. От счастливых времён дореволюционной жизни в архиве сохранилось несколько детских фотографий. На одной из них маленькие Ольга и Дмитрий сидят под огромной рождественской ёлкой под потолок.
Слева: Ольга с отцом, Дмитрием Дмитриевичем Капшаниновым, приблизительно 19161919 г., справа: маленькая Ольга с куклами, приблизительно 19161919 гг. прошлого века.
Также есть почтовая фотокарточка с надписью на обратной стороне «Христос Воскресе! Марии Яковлевне Русиновой». Слева Ольга с игрушечным поросёнком на коленях, внизу по центру Дмитрий с балалайкой в руках. Похоже, нелепые постановочные снимки с замученными фотографом детьми делали не только в моём детстве, а вообще с момента появления фотоаппаратов.
Помню, в детстве ОДэша пару раз в шутку назвала меня поросёнком. Я возмутилась, попросила не называть меня так. Много лет спустя я нашла в архиве эту фотографию и поняла, что поросёнок был её любимой игрушкой. Этот снимок неожиданно примирил меня с единственным недопониманием между нами.
Брат Ольги Дмитрий так и прожил всю жизнь в этой старинной квартире, где родился 30 июля 1904 года. «Когда родился Дим Димыч, звонили колокола, рассказывала мне ОД, потому, что в этот же день родился наследник семьи Романовых цесаревич Алексей. И моя мама любила говорить: «Колокола звонят потому, что у меня родился сын!»