Брат Ольги Дмитрий так и прожил всю жизнь в этой старинной квартире, где родился 30 июля 1904 года. «Когда родился Дим Димыч, звонили колокола, рассказывала мне ОД, потому, что в этот же день родился наследник семьи Романовых цесаревич Алексей. И моя мама любила говорить: «Колокола звонят потому, что у меня родился сын!»
Дим Димыч с Майей, фотография, сделанная в Китае во время его командировки.
Когда Дмитрий женился, привёл в «урезанное» семейное гнездо жену Майю. С конца Великой Отечественной Войны он несколько лет провёл в командировке в Китае, поднимая их судостроительную промышленность, за что получил высшую награду Китайской Народной Республики. В 1954 вернулся в СССР и до пенсии работал главным конструктором на Балтийском заводе. При этом имел настолько большой опыт и ясный ум, что после выхода на пенсию остался неофициальным консультантом, и к нему, восьмидесятилетнему, по сложным случаям ходила советоваться пятидесятилетняя «молодёжь».
Из КНР Дим Димыч привёз множество экзотических вещей, от недорогих сувениров и письменных принадлежностей до драгоценных шёлковых тканей, статуэток из нефрита и изящных фарфоровых ваз. Всеми этими вещами он пользовался в повседневной жизни. Так в семейном архиве я нашла последнее письмо от тёщи Алексея Кокорекина Ольги Семёновны, датированное 29 января 1959 года в этот день он вернулся из поездки в Египет. Оно написано на тончайшей полупрозрачной ручной работы рисовой бумаге с росписью и вложено в такой же сделанный вручную конверт. На бумаге и конверте стоит подпись китайского живописца. Не знаю, успел ли Алексей получить послание, но как русский коллега по цеху непременно оценил бы работу китайского художника, красоту и изящество письма и теплоту пожеланий своих новых родственников.
Последнее письмо
«Дорогой Алексей Алексеевич, всей семьею поздравляем Вас со днем рождения! Желаем Вам прекрасного здоровья, радостного творчества в работе, большого успеха в ней и всех делах, бодрого самочувствия и неистощимой энергии. Да будет так!
Также поздравляем Вас с приездом из далекой жаркой страны, где так много экзотики и невиданного нами. Представляю себе я, дорогой Алексей Алексеевич, какие Вы получили богатые впечатления, как художник и как советский гражданин от этой поездки. Радуюсь за Вас, дорогой! Ещё пожелаю Вам нежданного и неожиданного исполнения самого сокровенного желания Вашего. Целую вас, как поцеловала бы Вас Ваша мама. Капшанинова О. С.»
Ольга Дмитриевна обладала удивительно мягким и интеллигентным характером. Из общения с ней и Дим Димычем я поняла, что такое настоящее аристократическое воспитание. Я не помню, чтобы она хоть раз в разговоре позволила себе показать негативные эмоции, на кого-нибудь повысила голос или дурно отозвалась. Она великолепно готовила, профессионально шила и вязала; прекрасно водила машину, тормозя так, что не проливалась вода из полного стакана, поставленного на капот (старая школа!); занималась горными лыжами и играла в большой теннис; а после смерти Алексея Кокорекина, когда осталась без средств к существованию, освоила профессию шрифтовика-плакатиста. В начале 1980-х годов она разрешила моему отцу организовать у себя в квартире, в большой кухне, ювелирную мастерскую, и под его руководством начала осваивать ювелирное дело.
На корте, Ольга Дмитриевна (слева), самое начало 30-х гг. прошлого века.
В каком году встретились ОД и Алексей, я точно не знаю, но, судя по всему, познакомил их большой теннис. Ольга Дмитриевна несколько раз упоминала о некоей романтической встрече на корте. В конце тридцатых годов прошлого века она выступала за ленинградский клуб «Буревестник». В семейном архиве сохранился более ранний диплом от 1934 года, выданный ей за второе место в смешанных внутриклубных соревнованиях по теннису в ДИТРе имени тов. Молотова, где она играла с неким П. Майданским; а также вырезки из газет с её фотографиями.
Фото Н. Н. Смирнова, на обратной стороне подпись «Капшанинова в игре», начало-середина 30-х гг. прошлого века.