Еще там находились шкафы с большим количеством книг, кресла, две кровати, буфет со множеством причудливых склянок.
Камея задула фонарь и открыла ставни. Став рядом, Иржи понял, что томный запах исходит от нее. Это его взволновало, и он долго не решался заговорить с ней. Камея была очень не похожа на девушек, которых ему доводилось видеть раньше. В ней сочетались противоположности — мужская одежда с женским изяществом, открытость с недоговоренностью, простонародное ойканье с правильной, несколько книжной речью, утонченность феи с уверенностью опытного фельдшера; все это складывалось в загадку.
— Наверное, вы живете в городе, мадемуазель? — наконец спросил Иржи.
— Иногда, — подумав, сказала Камея.
— В Юмме?
— Нет, несколько дальше. Знаете, ящеров вроде не видно. Окно, у которого они стояли, выходило на деревню. Там
горели редкие огни, слышались отдаленные голоса людей лай собак, мычание коров. Со стороны трактира даже рыдания шарманки доносились.
От этих столь знакомых звуков, от запаха свежего хлеба, принесенного ветром, от самого ветра, прохладного, но приятного, происшествие в лесу показалось Иржи странной, не с ним случившейся и не столь уж страшной сказкой. Уже много лет жители Поммерна не знали ни войн, ни голода, ни мора, попривыкли к сытой, размеренной жизни. Не хотелось верить, что лихие времена возвращаются. Хотя ящер и был, но что с того? В Поммерне очень сильная армия, а штуцеры это вам не луки.
— Все спокойно, — сказала Камея.
На крыльце ближней избы Иржи различил Иоганна, высматривающего Рыжуху. Корова в этот момент шла по плотине и, наверное, здорово удивляла хозяина.
— Здесь спокойно, — осторожно уточнил Иржи.
Они перешли в другую комнату. Камея открыла окно со стороны Замковой горы и тут же попятилась, невольно прижавшись к Иржи, потому что на плотине шевелились тени. Иржи почувствовал, что она дрожит.
— Ну-ну, — небрежно сказал он. — Это не ящеры.
— А вы хорошо запомнили их внешний вид? Иржи вспомнил свое страшилище.
— Да уж. Захочешь — не забудешь. Но дело не в этом. Смотрите, там лошадей ведут, а не драконов.
Камея радостно подпрыгнула.
— Это де Нанж! Они вернулись.
— Кто — они?
— Да гвардейцы.
— Гвардейцы его высочества? Здесь?
— Ну да.
— Здорово! Ни разу не видел.
— Что ж, сейчас увидите. Пойдемте открывать!
Она сбежала по лестнице до того, как Иржи успел задать вопрос
* * *
Первым вошел офицер с погонами лейтенанта. Невысокий, но широкоплечий, с щегольскими усиками и холодным взглядом. Даже в насквозь промокшем мундире он умудрялся сохранять непринужденную изысканность движений. Вместе с ним в мельнице появился целый букет новых запахов — лошадиного пота, горьковатых духов, дорогого табака и чуть-чуть, едва уловимо, — вина.
Прямо с порога де Нанж отвесил два поклона — Камее и Промехе, чем порядком удивил Иржи. Промеха — еще ладно, ее все побаиваются, уж такая она есть. Но кто эта девушка, иногда живущая в городе, если даже такой аристократ перед ней шею гнет? Непонятно.
Вслед за командиром вошли солдаты. Иржи сразу узнал фиолетовые мундиры замковой стражи, личной гвардии курфюрста. Их было десять, считая зверского вида капрала с сабельным шрамом на лице.
Составив оружие в угол, гвардейцы принялись раздувать камин. Капрал шевельнул бровями. Двое молча повернулись и вышли. Часовые, догадался Иржи. Ясен перец.
— Нашли? — спросила Промеха.
Лейтенант снял перчатки, небрежно бросил их на стол и протянул руки к огню.
— Нет, сударыня. Темно очень. Кто это у вас на лавке?
— Один из тех, кого вы искали. Офицер удивленно обернулся.
— Вы и в самом деле ведьма, мадам?
— А вы верите в ведьм, Виктор?
— Как прикажут, — усмехнулся лейтенант.
— Сказано откровенно.
— Человек не должен скрывать отсутствие убеждений. Военному же человеку они просто вредны.