— Кто?
— Рептилии.
— Ой, — сказала Камея, — а где же маркиз? Промеха взяла ее за руку.
— Мы ничем не поможем. Нужно ждать утра. Иржи, отгони, пожалуйста, свою рогатую приятельницу. Да дверь закрой. Достаточно уже приключений для одной ночи.
Иржи задвинул оба засова и даже набросил крючок для верности. Услышав звяканье, больной поднял голову, повернулся на бок и, обведя собравшихся лихорадочным взглядом, начал торопливо говорить.
Слова звучали непривычно. Он упоминал трансцендентный переход, который так засасывает, что даже звездному вихрю не хватит мощности, говорил о несинхронных темпорумах, обреченных мирах, пересадках разума; вновь звал Эварта и просил его не прятать, поскольку дело серьезное.
Промеха внимательно слушала.
— Говорю вам, предупредите звездный вихрь! — выкрикнул незнакомец.
После этого обессилел и впал в забытье.
— Он бредил? — спросила Камея.
— Не совсем.
— Что он сказал?
— Они к нам летят, девочка. Перед нами не кто иной, как штурман звездного корабля «Альбасете».
— Ах, неужели... Но почему так медленно, так долго?
— Случилось нечто, что им пока не по силам.
— А где же сам корабль?
— Сам корабль? Берусь предсказать, что обломки транспортного звездолета «Альбасете» скоро появятся где-нибудь в Ничьей Земле. Если еще не появились
— Сударыня, — изумленно спросил Иржи, — так вы его знаете?
Он кивнул на больного.
— Кого, Шегена? Знаю, конечно. Встречались лет девяносто назад.
— Девяносто? Позвольте, значит, вы тоже...
— Да, Иржи. Я тоже небесница, если ты это хотел узнать.
Вот оно что, подумал Иржи. Он вспомнил шаги в подземелье: шарк-шарк, стук, шарк-шарк, стук. Промеха же с палкой ходит! Можно было и раньше догадаться. Выходит, старуха не просто так живет. Хранительница Замковой горы, вот кто она на самом деле! Отсюда и годы ее длинные... Наверное, от мельницы подземный ход есть. Вот это да, вот это тайна! А в деревне никто и не подозревает! И сказать ведь никому не скажешь... Жаль.
— Так ты умеешь молчать, Иржи?
— Да. Умею, — твердо сказал Иржи.
— Вот и ладно. Вот и хорошо. Верю я тебе.
— А что такое звездный вихрь? — спросила Камея. Промеха вздохнула.
— Эх... Так назывался тяжелый крейсер космофлота Солнца, ребятки. Может быть, и до сих пор еще называется.
— Солнце... — повторила девушка. — Я очень люблю это слово. Оно теплое и ласковое. Его даже произносить приятно. Солнце...
Промеха недовольно на нее покосилась.
— Звезда как звезда, вполне заурядное светило.
— Это для вас оно заурядное, — возразила Камея. — Вы под ним выросли. Видели города Земли, Марса, Титана. Слушали волшебную музыку, общались с чудесными людьми. Прожили столько счастливых лет! А я, а мы...
— Ладно, ладно, — сказала Промеха, отворачиваясь. — Хватит лирики. Солнце далеко, а ящеры близко. Что делать будем, ребята?
— Мужиков надо оповестить, — солидно сказал Иржи. — Про этих, про ящеров. Как бы беды не наделали
— Вряд ли их много. Холодновато еще. Но ты прав, осторожность не помешает. Вот что. Поднимайтесь-ка вы наверх да хорошенько осмотритесь. Если ничего страшного не заметите, ты, Иржи, пойдешь в деревню. Расскажешь о ящере, но ничего более. Не стоит говорить, кого ты нашел да почему у меня оказался. Согласен?
— Ясен перец, — ответил Иржи.
— Иначе колдуном тебя объявят, — усмехнулась Промеха.
— Это запросто, — со снисходительным видом кивнул Иржи.
Уже успел забыть, что полчаса назад сам считал Промеху ведьмой.
На втором этаже мельницы оказалось поуютнее, чем на первом. Стены обеих комнат были обшиты досками, на одной даже висело зеркало. Полы устилали шкуры — плата за врачевание, как догадался Иржи.